– Живой? – глупо спрашиваю я.

Парень молчит, но я вижу уже, что глаза у него распахнуты и он смотрит на меня нормальными зрачками. Радуюсь:

– Живой, значит…

Гляжу на свою руку, которую сжимает над своим лицом воскресший. Точнее, я смотрю на свои часы на руке. Но они, безусловно, врут, показывают только без четверти шесть. В августе это ещё вполне светлое время суток. Они, эти часы, вообще не согласуются с реальным временем. И я вздохнул. То ли дело, моя, некогда взорванная, ручная машина времени, «котлы»! Они хоть помогали точно определяться со временем, через которое меня носило. А эти… И смартфон такой же… А сейчас примерно часов девять, начало десятого. Уже заметно стемнело!

– Где я?.. Вы кто? – неожиданно спрашивает меня оживший.

Значит, не помнит, как мы вместе воевали… А голос глуховатый, но интересный. Там, когда мы бились, я его не слышал. А до своего полковника Богданова, вообще не обращал внимания как звучат голоса других людей. Всё казалось почти единообразным, зависящим только от возраста и пола. А теперь я начал различать. Красивыми были голоса уверенных в себе людей.

– Мы пока ещё в парке, а я Евгра… – представляться ещё и именем было глупо в данной ситуации и я завершил первым, что пришло в голову. – твой спаситель…

Конечно, глупо вышло! Ничего другого в голову просто не шло.

– Что со мной было? – он на мои выкрутасы не обратил внимания, гнул своё и пытался лёжа оглядеться вокруг.

Мне досконально разъяснять что с ним было виделось излишним. Поэтому решил дать какой-то минимум для общего впечатления.

– Тебя ребята побили и ты был без сознания… – я сознательно опустил многие моменты, связанные с ситуацией, но не касающиеся его вопроса. – И мне только сейчас удалось привести тебя в чувство. Но ты лежи. Сейчас я вызову сюда неотложку…

– Не надо!.. – неожиданно резко откликнулся парень, выпустил из цепких пальцев и оттолкнул мою руку. – Не надо неотложку сюда!..

– Не бойся!.. Всё уже прошло. Пусть медики тебя осмотрят и…

– Не надо неотложку. Там, в скорой, моя мама работает…

Я его очень хорошо понимал. Беспокоить маму из-за каких-то придурков, поймавших его в парке, конечно, не стоило.

Рубашка на парне по-прежнему распахнута, а на том месте, через которое я минут пять обрабатывал приутихнувшее сердце, сияет яркий отпечаток моей левой пятерни и у ребра, ещё двух пальцев правой. Отдельные красные пятна разных размеров на почти белой коже. Но эти синяки у него быстро пройдут…

– Ты думаешь, твоя мама не заметит, что тебя побили?.. Да, вероятно она, не догадается даже, что ты был в коме и минут около пяти у тебя не билось сердце…

Я, упустив, конечно, истинную причину необходимости реанимации, в нужный момент умолк. Пусть парень подумает о правильном отношении к своему здоровью!

– Мне нужно встать. Я домой пойду… – упорно произнёс воскресший.

Я помогать вставать ему не стал. Просто поднялся с травы сам и стал смотреть на его безуспешные попытки… Долго ему не удавалось даже сесть. Тогда упорный парень перевернулся на живот и постарался поставить себя на четыре точки. И вскоре это ему удалось.

Я спросил, глядя сверху ему в затылок:

– Звать-то тебя как?

– Женя… Евгений. – быстро поправился он, не обернувшись ко мне.

– Вот что, Евгений, я тебя домой, конечно, постараюсь проводить, но… – я, вздохнув, подхватил парня и помог ему встать на две ноги. На ногах он совсем не держался. – Но не знаю, сможешь ли ты…

Пытаться перетаскивать Евгения через ограду парка мне показалось неумным до бессмысленности. И мы с ним, ковыляя, добрели до неширокой асфальтовой тропы, возле которой и стояла одинокая скамейка.

– Где живёшь-то, помнишь?.. – спросил я, усаживая его на скамейку.

– Ну… я… Там.. – немного бессмысленный взгляд метался из стороны в сторону. Как видно, хочет вспомнить и не может.

Вот так! Похоже, самой большой проблемой у нас стал адрес.

Подниматься и идти вообще-то неизвестно куда, не имело никакого, даже теоретического, смысла. Тем более, что и передвигался мой спасённый с большим трудом. До ночи к своему дому мне его точно не дотащить. А вызывать сюда такси или сидеть всю ночь в парке, ожидая, что его память прояснится, было очень глупо. Но я знал, кто мне может помочь. После необходимой перезагрузки смарта, дозвонился до Майорова. Абонент откликнулся быстро.

– Олег, мне нужна твоя помощь…

«Бьюик» Майорова возле парка, скрипнув тормозами, остановился через двадцать пять минут. Небо, за это время, ещё больше потемнело. Прорезались первые, едва заметные в синеве, звёзды.

– Ну и что там выдалось с этим мужчиной? – съехидничал Олег, увидев Женьку.

– Живой пока. – зевнув, я слегка отстранил Женю от своего плеча и взглянул на его побитое лицо. – Уснул вот только… Давай-ка мы, пока спит, перенесём его с тобой в машину.

Когда мы оказались уже у моей квартиры, Женя всё продолжал парадоксально и беспробудно спать. Я-то думал, он хотя бы в лифте очнётся… У меня дома мы с Олегом устроили спящего на моей кровати и, пока он спокойно во сне сопел, пошли на кухню побеседовать.