– А все-таки мы сильнее буржуев!
– ликовал Андрейка, помогая свертывать вернувшимся на завод демонстрантам плакаты: "Долой войну!", "За мир и хлеб!", "Долой министров-капиталистов!", "Вся власть Советам!". Пригодятся!
– говорил он по-хозяйски.

– Пригодятся, - согласился Уралов.
– Мы своих лозунгов не меняем.

Тихо было и на заводе. Ни митингов, ни собраний. Затишье было томительное, как перед грозой...

– А где же все-таки Ленин, дядя Андрей?
– спросил однажды Андрейка Уралова.

– Где был, там его нет. Где ищут - не найдут.

– Это хорошо. А что же мы будем делать без Ленина?

– Вооружаться! Мирное развитие революции кончилось. Буржуи объявили нам войну. Оружием будем решать, кто кого.

– Правильно, дядя Андрей!

– Это не я так говорю. Это Ленин.

– Ленин? Как же так? Для буржуев его нет, а с рабочими он разговаривает?

– А вот так!
– хитро подмигнул Уралов.

"Наверное, в Москве где-нибудь скрывается, - подумал Андрейка. Живет себе среди рабочих. Сам похож на рабочего - поди узнай его. Правильно, что Люся с Алешей никому портрет Ленина не показывали. Ленин похож на моего папаню. А таких слесарей, токарей, кузнецов в Москве много. Среди них никаким сыщикам Ленина не отыскать!"

Что Ленин скрывается в Москве, так думал не один Андрейка. Сиделец Васька Сизов был в этом уверен.

– Эх, кабы не мои ноженьки-безноженьки, я бы Ленина враз отыскал и назначенный за него куш вот ей-богу бы взял!
– говорил он, отпуская семечки для торговли в розницу солдатам, инвалидам, старикам и старушкам.
– Мои были бы сто тысяч! Опять же насчет личности заминка. Всех деятелей в лицо знаю - Гучкова, Милюкова, Родзянко, Рузского, Корнилова, Брусилова, а портретов Ленина ни в одной газете не видал, - сокрушался Васька.

АРБУЗ ПОДКАТИЛСЯ, ДА НЕ ПРИГОДИЛСЯ...

На заводе Михельсона объявили запись в Красную гвардию. Она создавалась для защиты завоеваний революции.

Союз молодежи вступил в рабочую гвардию целиком. Андрейка, конечно, такое событие не прозевал. Раньше всех явился на первое построение отряда во дворе завода и занял самое видное место. Стоит красуется первым, а от него тянется шеренга красногвардейцев, если считать слева направо. Заводские подростки, не принятые в союз по малолетству, смотрят на Андрейку с завистью. Старые рабочие пошучивают: "Мал золотник, да дорог".

Инструкторы по обучению военному делу все свои - знакомые. Главный инструктор Кржеминский суров, подтянут, недаром ему дали прозвище "пан". А для Андрейки он Стасиков дядя, почти родня. Не раз в столовке "пан" его вместе со своим племянником чаем с булками угощал и даже пирожками: "Кушайте, дети, подкрепляйтесь!"

И вот этот свой человек все дело испортил. Увидев Андрейку, нахмурился, спросил:

– Почему дети в строю?

– Это не дети, - ответил Уралов.
– Это из Союза юных пролетариев "Третий Интернационал".

– Сколько тебе лет? Четырнадцать? А в Красную гвардию принимают с шестнадцати... Сожалею. Но, увы, милый мальчик, выйди из строя. Подрастешь, примем!

Подчинившись команде, Андрейка очутился в рядах глазеющих на строй мальчишек.

– Арбуз-карапуз! Арбуз-карапуз! Ловко подкатился, да не пригодился! задразнили завистники.

Стыдно Андрейке было людям в глаза смотреть. Единственно, с кем поделился он своей обидой, это с Филькой. У того тоже горе: уволили с должности грума барышни Сакс-Воротынские. Коней своих из Москвы в деревню отправили на подножный корм, ну а Фильку вон. И теперь он приставлен к тетке. И отец приказал всячески старушку ублажать. Может, при жизни еще наградит. И Филька ублажает: ловит для нее голавлей в Москве-реке. Она их любит, жареных. Крупные голавли попадаются тому, кто на донную закидывает. А у него свинцовых грузил не было. Хорошо, Андрейка подсказал, где взять.

На железнодорожных путях сортировочной станции много свинцовых пломб валяется, которыми вагоны запечатывают. Но оказалось, все пломбы другими рыболовами подобраны. И тогда Андрейка с Филькой решили сорвать пломбы, висящие на дверях вагонов. Андрейка подставлял плечи, Филька залезал на них, больно царапая рваными подошвами, и ловко срезал пломбу. Увлеченные этим занятием, ребята прозевали подходящую охрану.

– Стой, мошенники! Лови! Держи!
– закричала охрана.

Филька сорвался с плеч и исчез с ловкостью шкодливого кота, а Андрейку сгреб сердитый бородатый солдат.

– Кто тебя подослал секретные грузы проверять? Вот сейчас доставим к начальству, он вызнает, кто к нам подбирается!
– говорил солдат, крепко держа Андрейку за шиворот.

Второй солдат оттянул дверь, чтобы посмотреть, цело ли имущество, и довольно крякнул, когда убедился, что имущество цело: в вагоне лежали винтовки. Успокоился солдат, державший Андрейку. Андрейка вырвался и был таков. Со всего разбегу сиганул в груды каменного угля, наваленного по откосу. И съехал вниз, подняв черное облако, чем очень насмешил солдат.