Шрифт:
— Нет, постой. Кому ты нужна тебя пугать? Или всё-таки боишься?
— Я никого и ничего не боюсь. Говори или я пошла, а может и говорить-то не о чём? Так, поток больного сознания на мозги давит и надо срочно выплеснуть излишки дерьма на кого-то…
— Смелая значит? Посмотрим-посмотрим… Как ты потом запоёшь!
— Так начинай, а то не уверена, что услышишь… Что там у тебя заготовлено по сценарию? Хочешь угадаю?
— Это вряд ли…
— А что так? Боишься, что и впрямь знаю наперёд, что задумано? В одиночестве меня поджидать, так это уже смело с твоей стороны!
— Хамить-то не стоит. Неизвестно чем это обернётся для тебя и не только для тебя… Ты ведь за себя не боишься. А за других?
Напряжение только нарастало. Да, грамотная игра на нервах, но что мне до чьих-то игр уязвлённого самолюбия.
— Время идёт, — я выразительно посмотрела на часы, — если есть что сказать, то говори…
— Я не спешу, эти минуты может самые сладкие. А ты помучайся.
— Оказывается у тебя и садистские наклонности в наличии… Хотя не мудрено. Вполне это можно было предположить. Однако, это становиться утомительным, а я мазохизмом не страдаю…
— Как ты могла? Ты обо всём забыла? Времени-то прошло совсем немного или это норма? — захлёбываясь обвинениями и срываясь на истерику, голос больно долбил по барабанным перепонкам, — Не ожидала? А могла бы хотя бы предположить, что так это с рук тебе не сойдёт! Я рядом! Никогда не забывай! Никогда!
Господи, всего лишь слово «никогда», а сколько в нём предупреждающего о безвозвратности счастья, об эфемерности защищённости. Наивно надеяться от него избавиться — слово из песни не выбросишь… Только петь не хочется! Страх медленно вползает в каждый уголок сознания, парализуя волю и желание сопротивляться. Неужели это никогда не закончится? Если не противостоять, то я сдохну прямо здесь и сейчас…
— Никогда больше не приближайся ко мне и моим близким, друзьям и знакомым. Ни-ког-да! Запомни, что я не боюсь! Жить ты мне не помешаешь, уходи! Я о тебе забыла и никогда, слышишь, никогда больше не вспомню!
Хриплый смешок был мне ответом… Эхом он отзывался у меня в ушах, мешая сдвинуться с места. А потом наступила противная гулкая тишина — скелет из шкафа растворился… Меня била крупная дрожь, зуб на зуб не попадал, хотелось реветь, кричать, но нельзя показать, что удалось вывести меня из равновесия, вдруг он до сих пор где-то рядом. Я была уверена, что этот скелет-призрак давно похоронен, а он выполз… Противный липкий пот ужаса стекал по спине, застилал глаза…Я не знаю, сколько времени я простояла в оцепенении.
Главы 47-48
ГЛАВА 47
— Аришка, ты что? Я тебя зову, зову, а стоишь и обращаешь на меня внимание, — встревоженный голос Веника медленно пробивался сквозь пелену затуманенного сознания. — Да что с тобой?
Вдруг он где-то за углом? Наблюдает. Рискнёт нанести удар или будет тянуть эту пытку? Исчез. Как скоро напомнит о себе?
— Ринка, Юлик, вы где застряли? Или решили, что в институт не пойдёте? Тогда чего с утра договаривались? Можно было бы в такую рань не вскакивать…
Милые, родные голоса Веньки, Ксюхи и Аньки возвращали меня к жизни. Ну, почему вас не оказалось рядом десять минут назад? Он бы не приблизился ко мне. Опять моя дурость: отправила Веньку в магазин, будто без этой шоколадки обойтись не могла. Конечно, от дождя надо было забиться в эту дурацкую подворотню! Не могла с Венечкой пойти, идиотка! Хорошо, что девчонки, выйдя из метро, направились не сразу в инст, а по протоптанной всеми вечно голодными студентами тропинке за пирожками! Повезло или нет? Или это только оттяжка времени? Я встряхнула головой, отгоняя призрака и свои страхи.
— Задумалась! — беззаботно выдохнула и сама себе не поверила.
Венька внимательно меня разглядывал, словно что-то почувствовал.
— Мы на пару идём или как? — постаралась придать своему голосу весёлые нотки (день сегодня такой что ли, приходиться держать себя в руках, чтобы никто ничего не заметил), — Я, конечно, не против прогулять пару, но…
— Мы идём в кафе! Девчонки, вы с нами? Подумаешь пара… — решительно заявил Венечка и взял меня под руку, — Боюсь, что шоколадки на всех не хватит, а пирожки на сегодня отменяются! Двинулись?
В кафе в этот час было малолюдно, и мы уютно устроились в уголке на мягких диванчиках. Пахло корицей и свежемолотым кофе. Я вдруг ощутила, что зверски хочу есть. Это, наверное, нервы! Венька и подружки смотрели на меня с удивлением, пока я поглощала пирожки, пирожные, какие-то булочки, жмурясь от удовольствия. Я даже не сразу заметила, что наступила тишина и вся компания смотрит на меня округлившимися глазами. Я поперхнулась…
— Вы чего? Есть захотела!
Венька молча пододвинул очередную тарелку с пирожками. М-да, передо мной уже стояли три пустых тарелки!