Шрифт:
Мужчина поморщился, словно от зубной боли. Сладкого совершенно не хотелось, разве что Валерия предложит угощение другого рода…
Но сначала не терпелось кое-что узнать.
— Лера, расскажи, какой я по жизни? Каким ты меня знаешь?
На лице девушки появилось задумчивое выражение. Она потерла рукой лоб, отошла к окну, потом повернулась и встретилась взглядом с Тимуром.
— Ты очень сильный, властный, ответственный, но в то же время справедливый! Не помню, чтобы когда-нибудь жаловался, всегда умел принимать решения, отвечать за свои слова… В меру самоуверенный, в меру критичный…
Он хмыкнул.
— Какой-то я слишком идеальный у тебя получился. Ну а недостатки какие-то есть?
— Конечно есть, как и у каждого человека! Например, ты очень ревнив и слишком требователен. Не любишь бросать слова на ветер и терпеть не можешь, когда это делают другие.
Тимур побарабанил пальцами по столу. Может, поэтому Лера ведет себя с ним так осторожно? Неужели он по жизни тиран?
— Не очень лестно… А как я одеваюсь?!
Девушка подошла к шкафу и открыла дверцу.
— Как видишь, здесь все довольно демократично. Это потому что ты не очень любишь костюмы. Надеваешь их два-три раза в неделю, не больше, галстук — только на деловую встречу. Предпочитаешь толстовки, водолазки…
Она вела себя несколько напряженно, и Тимур решил подбодрить девушку:
— Ты все про меня знаешь, потрясающе!
На губах Валерии заиграла слабая улыбка, и он продолжил расспросы:
— Скажи, а зачем здесь висит гитара?
Красавица проследила за направлением его руки.
— Любимый музыкальный инструмент, — пояснила она. — Ты знаешь почти все бардовские песни. Мы часто пели их вместе, — ее лицо погрустнело.
Ни вид гитары, ни слова Валерии не вызывали у него никаких ассоциаций.
— Что-то я ничего не могу вспомнить… Поможешь?
— Тебе только так кажется! Как только возьмешь в руки гитару, пальцы сами все вспомнят…
Тимур дотянулся до туго натянутых струн, неуверенно взял несколько аккордов. И тут Марина неожиданно запела:
«Ты у меня одна,
Словно в ночи луна,
Словно в году весна,
Словно в степи сосна.
Нету другой такой
Ни за какой рекой,
Нет за туманами,
Дальними странами…»
А в голове будто что-то щелкнуло.
— Я вспомнил, это же Юрий Визбор!
Глаза девушки лихорадочно заблестели, на щеках выступил румянец.
— Вот видишь, память возвращается…
— Какой чудесный голос, Лера, — пробормотал Тимур, массируя виски. — Мне очень нравится, как ты поешь…
Значит, они часто пели вместе, но почему-то казалось, он слышал этот тембр впервые.
— У тебя это всегда получалось лучше, — голос Валерии немного дрожал.
— Ты любишь музыку, я это чувствую.
— Да, — девушка улыбнулась. — Я тоже немного играю, но не на гитаре, а на фортепьяно.
Перед глазами встал старый черный рояль — подарок деда. И тут Тимур совершенно точно вспомнил, где видел этот инструмент в последний раз.
— Идем, — мужчина поднялся и неровными шагами направился к двери.
— Куда? — Валерия следовала за ним.
— В библиотеку. Хочу, чтобы ты мне что-нибудь сыграла.
В полутемной комнате таинственно поблескивали тисненые золотом и серебром корешки старинных книг в кожаных переплетах.
— Нет, не включай свет, — пробормотал Тимур, перехватив руку девушки.
Он помнил библиотеку именно такой: загадочной, темной, полной тайн…
Медленно продвигаясь вдоль высоких стеллажей, мужчина пытался нащупать нить воспоминаний.
Сильное напряжение на миг сдавило голову и сразу же отпустило.
— Лера, у окна в правом углу стоит тумбочка, внутри должны лежать свечи и старый спичечный коробок.
Девушка кивнула и направилась к окну.
— Есть! — обрадованно вскрикнула она.
— Неси их сюда, — ощутив неожиданную уверенность, Тимур двинулся в противоположный угол комнаты.
Здесь действительно стоял черный рояль, а сбоку от него — небольшое кресло.
Взяв у Валерии коробок и свечку, Тимур зажег ее, и золотистое пламя заплясало в полумраке.
— Пожалуйста, сыграй что-нибудь для меня.
Почувствовав не только слабость, но и глубокое удовлетворение, Тимур уселся в кресло. Теперь все его внимание было приковано к Валерии.
Возможно, сейчас он вспомнит намного больше…