– Видишь ее? – неожиданно спросил старик.

– Да, – ответил Артур. – Если честно, я к ней уже обращался.

– Умная очень. Я купил тот домик на взморье только потому, что она от него отказалась. Что она тебе насоветовала?

– Делать все прямо противоположное тому, что делала она.

– Другими словами, заведи себе домик на взморье.

– Пожалуй, – согласился Артур. – Ну что ж, может, и заведу.

– Гм-м-м-м.

Горизонт терялся в жарком мареве.

– А еще совет? – спросил Артур. – Что-нибудь, не связанное с недвижимостью?

– Домик на взморье – это тебе не просто недвижимость. Это состояние души, – возразил столпник, обернувшись и глядя на Артура в упор.

Странное дело: его лицо находилось на расстоянии какой-то пары футов от Артура. Его тело ничуть не исказилось, и в то же время туловище старика сидело по-турецки на столбе в сорока футах от Артура, а вот лицо было совсем рядом. Не повернув головы, не делая ничего сверхъестественного, он встал и перешагнул на помост соседнего столба. От жары мерещится, решил Артур. Или же старик живет в своем пространстве.

– И даже не обязательно, – продолжал столпник, – чтобы «домик на взморье» находился на настоящем взморье. Хотя взморье – это идеальный вариант. Вся штука в том, что в пограничном состоянии, между двух стихий, мы чувствуем себя лучше.

– Действительно? – вежливо удивился Артур.

– Там, где земля встречается с водой. Там, где земля встречается с небом. Где тело встречается с духом. Пространство со временем. Нам приятно находиться на границе миров и, посиживая в одном, заглядывать в соседний.

Артур ощутил прилив воодушевления. Вот оно то, что обещала ему брошюра. Вот человек, странствующий по этакому Эшерову пространству, изрекая на ходу мудрые мысли!

Правда, на нервы это немножко действовало. Столпник раздухарился и теперь скакал со столба на столб, с того – на землю, с земли – на другой столб, со столба – на горизонт и обратно. Одним словом, глумился над привычным Артуру пространством, как только возможно.

– Остановитесь, пожалуйста! – не выдержал Артур.

– Тяжело, да? – ехидно спросил старик. В следующий же миг, не сделав ровным счетом ни одного усилия, он снова оказался сидящим по-турецки на столбе в сорока футах от Артура. – Пришел ко мне за советом, а сам всего нового-незнакомого до смерти боишься. Гм. Придется, значит, сказать тебе что-то, что ты сам знаешь, но чтоб оно тебе показалось новым. Верно? Ну что ж, обычное дело. – Он вздохнул и печально зажмурился; затем спросил: – Откуда ты, сынок?

Артур решил вести себя поумнее. Очень уж ему надоело, что все, с кем он до сих пор встречался здесь, держали его за идиота.

– Я вот что скажу, – ответил он. – Вы же ясновидец? Вот и скажите сами.

Старик опять вздохнул.

– Я просто хотел, – произнес он, занеся руку за голову, – найти тему для разговора.

Когда его рука, описав вокруг головы круг, вновь показалась, на ее указательном пальце вращался маленький глобус. Земли. Да, то была Земля – Артур мог руку на отсечение дать. Столпник тут же спрятал глобус обратно. Артур буквально остолбенел, то есть застыл как столб, на котором сидел.

– Откуда вы мо…

– Вот этого я сказать не могу.

– Но почему? Я столько к вам добирался…

– Ты не можешь видеть того, что вижу я, ибо видишь только то, что видишь. Ты не можешь знать того, что знаю я, ибо знаешь только то, что знаешь. То, что вижу и знаю я, нельзя просто взять и приплюсовать к тому, что видишь и знаешь ты, ибо они различны по своей природе. И заменить одно другим тоже нельзя, ибо тогда мне придется заменить всего тебя мной.

– Погодите-ка, можно я это запишу? – спросил Артур, возбужденно роясь в карманах в поисках карандаша.

– Купи лучше книжку в космопорту, – посоветовал старик. – Там этого добра навалом.

– А-а, – разочарованно вздохнул Артур. – Скажите, а чего-нибудь более персонального для меня нет?

– Все, что ты видишь, слышишь, переживаешь, – это и есть твое, персональное. Ты строишь вокруг себя собственную Вселенную – ту, которую воспринимаешь. Поэтому та Вселенная, которую ты воспринимаешь, принадлежит одному тебе. Персонально.

Артур посмотрел на него с сомнением.