– Не имеет значения, – прервали меня, – сказали же так, сами признаёте.

– Нет, пожалуйста, нет, – быстро заговорила я, – зачем Вам кот? Что вы будете с ним делать?

– Честно говоря, кот мне не нужен совершенно. Скажу больше – я не люблю котов. Но забрать его всё же придётся, у меня с собой корзинка для переноски животных. В ней Барсику будет хорошо, не беспокойтесь.

Я принялась просить Симона, чтобы он не забирал у меня котика, это единственное, что у меня осталось, помимо семьи брата; бабушки больше нет и хорошо, что она не увидела, как меня обманули и предали… Симон слушал, не прерывая, но его взгляд оставался по-прежнему холодным и безучастным. Он прервал молчание, только когда я, запинаясь, вымолвила о желании наказать Антона и надеялась, что ко мне пришли именно с этой целью.

– Наказать? – криво усмехнулся Симон, – а за что?

Он заговорил о том, что я виновата сама в истории с банком. Думать надо было, а не принимать скоропалительных решений. Никто на аркане в банк меня не тащил, да и вообще, люди чаще всего сами виноваты в своих неприятностях. Не признать правоту Симона было нельзя, и я вдруг поразилась своей глупой мысли, что ко мне пришли помочь наказать Антона, так как услышали мои молитвы. Услышав молитвы, пришёл бы кто-нибудь другой, или мне помогли бы безмолвно. Я поспешно согласилась, что виновата сама, на бывшего мужа зла не держу, но вот отдать любимого котика никак не могу.

– Вы были замужем? – недовольно, как мне показалось, уточнил Симон, приподняв красиво очерченную бровь. – Не знал…

Не знать он не мог, и я, смущаясь, пролепетала, что жила два года в гражданском браке, но это ничего, это нормально, так все сейчас живут.

– Гражданский брак – это желание двоих получать удовольствия от жизни, не неся друг перед другом никаких обязательств. И если что не так, разбежаться, да ещё обманув один другого, как в вашем случае. Ах, до чего люди бывают глупы, – вздохнул чёрт с некоторой долей презрения, – но вернёмся к нашему вопросу.

– Как хотите, но Барсика я не отдам, – твёрдость и решительность придала мне сил. Глядя в глаза Симону и вновь поражаясь его нереальной красоте, я повторила свои слова. Чёрт внимательно следил за мной и еле заметно усмехнулся.

– Придётся, – тоном, не терпящим возражений, ответил он. – Придётся!

Почти одновременно мы посмотрели в сторону прихожей, где на коврике беспокойно спал Барсик, вздрагивая всем телом. Он как будто чувствовал, что за беда подкралась к нему. Слёзы навернулись у меня на глазах, и я, повернувшись к Симону, сказала дрожащим голосом:

– Пожалуйста, прошу вас. Пожалейте несчастное животное, ну зачем он Вам? Вы не любите котов, сами сказали. А я без него не смогу жить! Пожалуйста…

Я надеялась убедить пришельца, что мой котик ему ни к чему, тем более что он не чёрного цвета. Конечно, кроме себя, винить мне было некого, я действительно часто посылала всё к чёрту, Барсика почти каждый день, потому что он вечно путался под ногами. Бабушка очень ругала за подобные фразы меня и Мишку, который тоже часто упоминал нечистых.

– Вот явится к вам однажды он, – говорила бабуля, крестя во всех направлениях углы нашей квартиры, – тогда узнаете!

Почему должна была узнать что-то особенное я? Почему не Мишка? У него в доме живут черепаха и волнистые попугайчики, может, Симону лучше забрать их? Но я не успела высказать эту мысль до конца. Симон укоризненно заметил мне, что предлагать взамен Барсика животных из семьи брата, тем самым огорчая любимых племянниц, нехорошо.

– Не думал, что вы такая, – нахмурился чёрт, вы меня разочаровали.

– Хорошо вам говорить, – возмутилась я, чувствуя, помимо вины, непонятную симпатию к своему гостю, – вы и представить себе не можете, что такое одиночество. И представить не можете…

– Откуда вам знать, кто и что не может представить? – неожиданно тихо произнёс Симон, а его глаза как будто погрустнели. Он чуть придвинулся и коснулся своей лапой моей руки. Пальцы у него были тёплыми и мягкими. Запах хорошего парфюма одурманивал, чёрные глаза смотрели на меня с непонятным выражением; близость невероятного красавца завораживала. Моё сердце билось так сильно, что я боялась задохнуться. Только одно желание было сейчас у меня – чтобы Симон обнял и поцеловал меня, больше ни о чём другом я и думать сейчас не могла.

Симон поцеловал мне руку, и взгляд чёрных глаз вновь пронзил меня до самого сердца. Его лицо было совсем близко, и моё волнение сделалось запредельным. Я не смогу удержаться и отвечу на нежные поцелуи, которые уже начинались. Дыхание Симона участилось, он обнимал меня, и нас разделяло всего несколько миллиметров. Не знаю, что было бы дальше, но тут в прихожей громко мяукнул Барсик, и я опомнилась. Оттолкнувшись от Симона, я пересела подальше, стараясь не встретиться с ним взглядом. Он ведь читает мысли, мелькнуло у меня в голове, и теперь поймёт, что нравится мне. Очень сильно нравится, и предприми он ещё одну попытку сближения, я не стану противиться. Чтобы нечистый не догадался о моих чувствах, я стала напевать про себя детскую песенку, которую разучивала с детишками в садике.