А вот что с этой душой сделается потом… То ли вернет ее в умирающее от автокатастрофы родное тело, то ли сразу отправит к праотцам, уже не столь важно — итог один. Моя смерть.

Я не могла ни в ком видеть ни союзников, ни доброжелателей. У всех имелись свои как срытые, так и явные мотивы. Я чуждая и чужая этому миру. Я лишь инструмент для достижения целей. Это я хорошо понимала, как и то, что не стоит все видеть в черном цвете.

Невозможно не прокручивать в голове мотивы наследного принца. Невозможно притвориться слепой и глухой, когда становишься свидетелем его беседы с орте Сигураном. Знали ли они о том, что во время их эмоционального диалога, я находилась в сознании? Навряд ли, в противном случае, и выражения бы выбирали, и вообще ушли бы куда подальше, лишь бы я ничего не слышала.

А я слышала. И хотела бы забыть. Намного легче ненавидеть, зная лишь часть правды. Конечно, можно было бы закрыть глаза на то, что мне не нравилось и помнить лишь о том, что действия наследного принца довели бедняжку Сабину до смерти. Но даже у нас в России существует презумпция невиновности, а также статья о причинении вреда по неосторожности. Даже если деяние привело к смерти. Был ли у принца прямой умысел? Судя по тем откровениям, что я слышала — не было. Он не желал Сабине смерти, он был уверен, что все ее отношения с его младшим братом — по обоюдному согласию. Даже близость.

Мой дядюшка отличился и выслужился. Вон и орте Сигурана наградил какой-то там печатью безмолвия. Я в этом не разбиралась, а память Сабины зияла пробелами. Кстати, пробелами она зияла всего, что касалось магии. Точнее общеизвестные понятия она хранила, однако никакой конкретики.

Из чего я смело могла сделать вывод, что печать безмолвия — это какое-то узкое заклинание, природа которого изучается и преподается для магов, а также является запрещенным для всех остальных.

Легче ли мне было от того, что принц не желал причинять вреда Сабине? Легче ли мне было от того, что он не знал всей правды о девушке? Нет. Жалела ли я его? Отчасти.

Я могла пожалеть себя, Сабину. Я поплакать за каждую из нас могла, но за принца…

Никто не сможет его до конца понять. И дело сейчас совсем не в бремени власти и решениях, которые он принимает на благо всего мира.

Любил ли этот мужчина когда-нибудь? Нет. А был ли по-настоящему любимым? Тоже вряд ли. Каждая из временных жен, в первую очередь, желала возвыситься. Да, они были соблазнительными, готовыми угождать, но любить? Вот в чем вопрос.

Легко ли идти под венец тридцать пять раз? Легко ли видеть очередного ребёнка немощным? Видеть и знать, что он может погибнуть в раннем возрасте? Мне сложно это представить, и я бы никогда не желала оказаться на его месте.

Я не могла сказать, что принц так уж сильно мечтал о троне. Точнее не так, если бы я не услышала его приватной беседы у ложа больной меня, то думала бы именно так. Однако…

Прозвучала фраза, что если бы он смог отказаться, он бы это сделал. Но вариантов нет. А думать мне никто не запрещал. А посему… сердце мира принимает не любого представителя королевской крови. Не зря же нужна гарантия в виде маленького ребенка. Сдается мне, что во время ритуала происходит что-то такое, что позволят этому самому сердцу мира поделиться энергией, но при этом раскрывает его для удара что ли. То есть оно само становится уязвимым. Вот только для чего? Может ли так быть, что если попытается короноваться не тот претендент, то мир убьется раньше, чем предполагает бог? А какие качества должны быть у будущего короля, особенно, если учесть, что выбирает магия?

Он не должен быть причастен к убийствам? Сомневаюсь.

Королевская семья априори по локоть в крови. Само правление подразумевает под собой вынесение приговоров: бунтовщикам, изменщикам, ворам там или убийцам. Значит не этот фактор играет решающую роль на коронации.

Я могла бы предположить, что король должен быть справедливым. И если это так, то Зевок точно бы не смог стать правителем мира. Ему при рождении ни совести, ни справедливости, ни жалости к ближнему не отсыпали.

А вот старший принц… Он умеет раскаиваться, сожалеть, мыслить трезво и принимать даже такие решения, которые причиняют ему боль.

Это не значит, что я готова его простить. Его халатность привела к подобному исходу. Это он приблизил к себе тщеславного человека, коим оказался дядюшка Сабины. Он сам. Правда, любой живой человек может ошибаться. Но, что позволено Юпитеру, не позволено быку. [1]

Иными словами, как бы наследник не устал от того, что происходит в его судьбе, он не имел права так расслабляться и пускать на самотек настолько важную часть своей жизни. Временная жена — не игрушка, она, возможно, мать наследника. Подходить к ее выбору нужно было не только с умом, но и со всем тщанием следить за тем, как она живет и чем дышит под его крышей. А не давать карт-бланш тому, кто по статусу ее ниже.

Потому что Анлунирон после того, как его подопечная вышла замуж за старшего принца изменил для нее свой статус, став для Сабины вассалом. Нет, прощать принца только потому, что могу отчасти его понять? А разве это понимание вернет жизнь несчастной девочки? То-то и оно.

Я чувствовала себя загнанной в угол. Тупиковая, абсолютно патовая ситуация, из которой просто не видно выхода.

Я много думала, спала, хорошо питалась. Думала, отмахивалась от жужжащего под ухом недофея. Нет, слушать его себе дороже, ибо этот товарищ солгал мне во многом. Доверия между нами уже быть точно не может. Меня грызло еще одно сомнение. А могло ли так быть, что наместники не являются врагами короны? Если я права в отношении сердца мира, то они придурки конченные, если реально желали занять место старшего принца. Максимум сделать ставку на младшего братца. Но теперь, такой возможности нет, состоялось отречение. Следовательно борьба у наместников если и велась, то только в отношении будущей королевы. А следовательно, и той семьи, которая не просто породнится с королем, возвысится над всеми остальными. Вот это явно ближе к истине. Полагаю, смертность и болезни деток, стало для всех сюрпризом. Значит, травля беременных, чистка среди любовниц, ни что иное, как проделки протеже наместников. Гадюшник, как есть гадюшник.