Залезешь в мозг и напортачишь там? И его владелец окажется в заднице.

Голос Мёрдера понизился до уровня шепота:

— Они отправляли мое сознание в такие места… а тело при этом не двигалось.

Она могла представить.

— Нет, они не сломали тебя, — услышала Хекс свой ответ.

Она снова открыла глаза и обнаружила, что Мёрдер смотрит на нее, и мысленно восхитилась его силе, ведь он пережил подобные пытки.

— Раньше ты не лгала мне, — сказал он мрачно. — И учитывая, что стоит на кону, прошу проявить уважение и не начинать сейчас.

Хекс сделала глубокий вдох, чувствуя, как пол под ней проваливается, и она падает в личную версию Дхунда. Она виновата во всем, что с ним сделали.

— Правда в том… — Хекс жалела, что не может подобрать иные слова. — Что я не знаю. Все разные. Кому-то в конечном итоге удается встать на ноги. Кто-то…

— Сохраняет рассудок? — Она не ответила, и Мёрдер пробормотал: — Господи Иисусе, Хекс, я должен знать, в каком я сейчас состоянии. Я ненадолго вернулся к ощущению нормальности, когда выводил нас из той лаборатории, но сейчас… я не знаю, было ли это временное отступление или же прямой путь из ада, в котором я жил.

— Я не могу ответить на этот вопрос. Никто не может.

— Я на двадцать лет выбыл из жизни, не мог никак обрести связь. Кажется, я надеялся, что пережитое при участии в спасательной операции подтверждает, что я… в норме.

Печаль в его голосе была приправлена страхом, и Хекс внезапно захотелось ударить со всей дури по стене.

— Это моя вина…

— Нет, — перебил он ее. — Ты ничего мне не должна. Я решил отправиться за тобой, и твои родственники сделали это со мной. Они сделали это и с тобой.

— Но ты не знал, во что ввязываешься. Это моя вина. И ты защитил меня, когда я сожгла первую лабораторию, заставил Братство поверить, что это твоих рук дело.

Мёрдер снова уставился в пол, и когда повисло молчание, Хекс знала, что он проигрывает в голове жуткие сцены из прошлого.

— Невозможно знать заранее, что нас ждет, — сказал он низким голосом. — Судьба достаточно извилиста. На ее пути встречаются углы, причем все из них — темные. Мы сами решаем, куда повернуть… и оказываемся там, где оказываемся.

Когда он замолк, Хекс осознала, скольким была обязана ему.

Вопрос в том, как оплатить этот долг, который он отказывался признавать.

***

Когда Сара в следующий раз посмотрела на часы… те, что были в правом уголке монитора… цифры показывали пять-восемнадцать. Откинувшись на спинку кресла, она размяла спину, гадая, было пять утра или же вечера. Наверное, вечер, решила она: прошли почти сутки с ее поездки в «БиоМед» с рюкзаком и документами из банковской ячейки.

И вместе с желанием спасти кого-то, в чьем существовании она не была уверена.

Ну и денек выдался. Спустя долгие часы, проведенные в изучении анализов Джона, ее мысли крутились вокруг того, что она выяснила. После рассмотрения сканов и результатов тестов, пропуская полученную информацию через призму собственного опыта, она чувствовала себя…

Взбодрившейся.

Иначе не скажешь. Она была живой. Сосредоточенной. Взбудораженной.

Ей не нравилось, что у Джона возникла такая проблема. Что его любимая тревожилась за него. Но возможность решить эту головоломку, вылечить его, восстановить его здоровье? Исследуя новую для нее анатомию и иммунную систему? Учитывая, что никто не знал природу этого патогена?

Такой шанс выпадает раз в жизни. И перед ней открылся новый горизонт.

И, разумеется, она также думала о том, поможет ли это людям в борьбе с раком. Вампиры были как акулы: они не болели. Так почему нет? Особенно учитывая, что между расами много общего.

Хотя различия также были существенными.

— Проголодалась?

От низкого мужского голоса по затылку побежали мурашки… но страх тут не при чем.

Повернувшись на кресле, она посмотрела на своего солдата. Он принял душ и переоделся, хотя опять во все чёрное — так одевались все остальные мужчины… вампиры. Его красно-черные волосы были влажными на кончиках, и он пах… божественно.

— Нэйт по-прежнему в норме? — спросила она.

— У него все хорошо. Он поел и сейчас спит.

— Что он съел? — спросила она, словно он — ее родной сын. — Тот имбирь и рис с…

— Ростбиф.

— О, отлично! Пара порций поднимут его гемоглобин.

— Речь не о порции. Он съел ростбиф в прямом смысле. Всю зажаренную вырезку. Она весила шестнадцать фунтов, не меньше.

Сара моргнула.

— Господи, а что было на десерт… яблочный пирог целиком?

— Ванильное мороженое.