На открытой и хорошо просматриваемой разбитой трассе можно было ожидать чего угодно. Поэтому молодой воин снял автомат с предохранителя, крепче сжал его в руках и короткими перебежками продолжил свой опасный путь. Вскоре из темной лесной чащи прямо на дорогу выскочило большое стадо оленоидов, преследуемое тройкой крупных серых волковалов. Свирепые хищники пока не заметили человека, укрывающегося за полусгнившей конструкцией автомобиля. Сильный ветер дул в лицо юноши, поэтому волковалы, не почувствовав запах человека, вслед за оленоидами стремительно скрылись в темных лесных дебрях.

Сабор облегченно перевел дух и мысленно возблагодарил щедрое небо за покровительство. Продолжая бежать, время от времени укрываясь за ржавыми скелетами автомобилей, молодой воин стремительно поглощал километры нелегкого пути. Но его робкая надежда на то, что встречи с опасными хищниками удастся избежать, рухнула в одночасье.

Крупный тарробир возник перед юным воином совершенно неожиданно. Потомок мутировавших медведей, потерявших шерсть и покрытых бурой пупырчатой кожей, во весь свой гигантский рост стал на задние лапы перед оторопевшим Сабором и оглушительно рявкнул. Всеядному монстру было все равно, что пожирать: мясо, рыбу или дикие фрукты, ягоды и коренья. На этот раз злобное чудище твердо рассчитывало поживиться человечинкой. При всем своем сверхтяжелом весе, лесной бродяга был очень подвижен и мог без труда настигнуть даже оленоида. Шансов убежать человеку от стремительного тарробира практически не было никаких.

Реакция юного воина на появление перед собой непробиваемого зверя была молниеносной. Напрочь сбросив оцепенение, выхватив из подсумка гранату и вырвав чеку, Сабор метко бросил ее в огромную оскаленную пасть и отскочил. Растерявшееся чудовище замотало уродливой головой, пытаясь выплюнуть глубоко застрявшее в глотке инородное тело, но тут раздался глухой хлопок, и голова тарробира раскололась под воздействием избыточного давления взрыва. Тяжелое уродливое тело с треском рухнуло на слой сухого валежника, покрывающего обочину дороги. Некоторое время длинные конечности зверюги резко дергались, но это была уже долгая предсмертная агония.

В очередной раз, возблагодарив судьбу за покровительство, Сабор последовал дальше, к уже видневшимся вдали корявым развалинам древнего города.

С тревогой взглянув на окрасившееся вечерней зарей небо, молодой воин ускорил бег. Перспектива попасть в жуткие развалины города ночью была равносильна самоубийству. Обычно с наступлением темноты тысячи крылатых и наземных хищников начинали свою кровавую охоту, и шансов уцелеть у одинокого охотника не было практически никаких.

Пока закатное солнце окончательно не скрылось за линией горизонта, Сабору необходимо было найти в лабиринте разрушенных зданий относительно безопасное убежище. На первую широкую улицу воин вбежал тогда, когда багровое солнце уже коснулось верхушек деревьев бескрайнего леса, плотно окружившего древний мегаполис. Зияющие проемы бывших окон и дверей полуразрушенных зданий таили немало опасностей и производили жуткое впечатление. Эти пустые глазницы осуждающе смотрели на отчаянного чужака, осмелившегося шагнуть в аномальную зону повышенного риска.

Двигаясь короткими перебежками, Сабор внимательно осматривал все уцелевшие помещения, но ничего подходящего не нашел. По сохранившимся комнатам гулял ветер, и любой хищник мог без особого труда забраться в такой ненадежный каземат. Красноватое солнце почти скрылось за горизонтом, и отчаявшийся воин услышал громкий гул хлопания тысяч могучих крыльев. Через мгновение над потемневшими развалинами появились стаи кровожадных карохов, жадно высматривающих добычу.

К счастью, в последний момент, среди обрушенных торчащих конструкций, воин обнаружил узкий лаз и вьюном втиснулся в него. Он усиленно полз в душную темноту и понимал, что если нора окончится тупиком, он застрянет, и у него не будет возможности выбраться из тесного лаза тем же путем. Постепенно стенки норы несколько расширились, и Сабор пополз быстрее. Вскоре узкая дыра завершилась пустотой.

…Кувырок в ничто продолжался недолго, и человек почувствовал сильный удар о пол подземелья. Панцирь из титановых пластин несколько смягчил падение, но какой-то острый предмет пропорол правую ногу, не защищенную доспехами. Застонав от резкой боли, Сабор с трудом вынул из подсумка осветительный файер и, чиркнув старинной зажигалкой, поджег его.

Как он и ожидал, его бедро проткнул торчащий острый кусок ржавой арматуры. Воткнув основание файера в груду обломков, юноша попытался освободить ногу от впившегося железного рифленого кругляка, и это ему удалось. Стиснув зубы от дикой боли, он достал индивидуальный перевязочный пакет и плотно забинтовал фонтанирующую кровью рану. Об успешной охоте на кароха уже нечего было думать. Шансы выжить в мрачных развалинах при таком серьезном ранении были смехотворно малы. Но вера в счастливый конец самой жуткой истории во все времена всегда присутствовала в каждом молодом человеке. И эта обманчивая иллюзия не обошла и отважного Сабора.

Молодой воин пошарил в легком алюминиевом ранце, наполненном сухим пайком, необходимыми боевыми вещами, индивидуальными аптечками и патронами. Нащупав очки ночного видения, он их надел. Открывшаяся зеленоватая картинка таинственного подземелья была неожиданной. Он находился в гигантском тоннеле, конца которого не было видно. Кое-где стенки и потолок древнего подземного сооружения осыпались, но в целом тоннель сохранился неплохо. Было влажно и кое-где свисали полупрозрачные сосульки сталактитов. Сабор с трудом поднялся и сильно прихрамывая, двинулся в пустоту, наступая на многочисленные выступы частично разрушенных бетонных поперечных балок, которые люди когда-то называли шпалами. Рельсы и костыли древней подземной железной дороги давно сгнили и рассыпались горками ржавчины от беспощадного времени и повышенной влажности.

Воин постоянно чувствовал в затхлом пространстве, как он понял, легендарного метро, постороннее движение и помолился духам о покровительстве. Через очки он несколько раз видел неясные тени, мелькающие в зеленой темноте, но определить какие звери его преследуют, не было возможности: слишком быстро двигались эти странные подземные обитатели.

Вскоре длиннющий тоннель расширился, и путник попал в грандиозный зал, некогда облицованный коричневым мрамором и желтоватой кафельной плиткой, осколки которых горками валялись повсюду. «Щелковская» прочитал по слогам Сабор чудом сохранившуюся надпись древними буквами на куске нетронутой временем облицовки стены. Это слово ему ни о чем не говорило, но юноша помнил сказки, которые рассказывал его пропавший без вести на войне отец, о целой паутине подземных железных дорог, по которым когда-то в вагончиках ездило тысячи людей, намного сокращая время пути от одной точки мегаполиса к другой. В эти легенды он тогда мало верил, но в настоящий момент полузабытые сказки вновь проявились в его голове.