Вот дунул ветер, поднял вихри снега;

Запел унылый гимн безлюдных мест…

Но для мечты есть в скорбной песне нега,

И тени белые как сонм невест.

Да, я – один, во льдах пустых затерян,

Мой путь в снегах обманчив и неверен,

Мне призраки пророчат гибель вновь.

Но Южный Крест, мерцающий в тумане,

Залог, что я – не завершил скитаний,

Что впереди – последняя любовь!

Когда дезертир замолчал, на меня обрушилась давящая тишина. Не моргая, я смотрела в сине-чёрное небо и чувствовала, как по моим холодным от ночного воздуха щекам скользят горячие слёзы. Весь этот огромный мир в мгновение ока сжался до тесного вакуума и захлопнулся. Безмолвно открыв рот, как рыба, я силилась понять – откуда? Откуда этот совершенно случайный и чужой мне человек знает «Южный Крест»?

– Ты знаешь Брюсова? – тихо прошептала я вслух, чувствуя, как невыносимо жжёт в груди и предательски трясутся губы.

– Так-то, – осторожно отозвался сбитый с толку собеседник. – Мужик век назад жил, не мудрено…

– Чёрт с ним, с Брюсовым. Почему именно «Южный Крест»? – неровным голосом спросила я.

Приподнявшись, Дядька окинул меня озадаченным взглядом и поспешно притушил сигарету. Кажется, совсем не такой реакции он ожидал от меня на безобидное стихотворение.

– Этот стих… читал мне мой папа. Он очень любил его, – мой голос был словно чужой, бесцветный, сиплый. – Мы каждый летний вечер надеялись, что будет безоблачно. И когда наступала ночь, залазили по шаткой лестнице на крышу бабушкиного дома и смотрели на звёзды, – затараторила я, захлёбываясь. – Небо в деревне чистое, яркое, как здесь. Всё видно до самого горизонта! И если посмотреть в сторону леса, иногда можно было заметить крупную оранжевую звезду Венеры. Она постоянно то появлялась там, то исчезала, но всегда именно на этом месте – рядом с парой высоких ёлок. Сейчас я её не вижу. Она должна быть где-то там…

Сдавленно закончив, я всхлипнула и затихла, не в силах больше выдавить ни слова.

– Чёрт, – Саня потёр лоб, растерянно шаря глазами по сторонам. – Извини, я совсем не знаю, как реагировать на женские слёзы…

Подкатывающие рыдания заставляли мои плечи конвульсивно содрогаться. Прошлое вновь нахлынуло неумолимой волной, откупорив болезненную память, которую я бы предпочла запереть навсегда. Сжавшись, я уткнулась лицом в землю и судорожно вдохнула пыль.

– Тинка, – осторожно коснулся моего плеча дезертир. – Эй, харе! Вся морда будет в земле…

Подёргав меня за руку, он не добился ровным счётом ничего.

– Да, блин! – легко подхватив меня, Санька неловко потянул меня к себе.

Я безвольно тюкнулась ему сопливым носом в грудь и заревела пуще прежнего. Его руки были просто стальными. Не представляю, что могло вырваться из этой хватки. Но он лишь растерянно держал меня, чтобы я не упала обратно в траву. Вот уж не думала я, что эта ночь подарит мне такую истерику! А всё из-за этого сраного стихоплёта. Блеснул так блеснул – кто бы мог подумать! Я ненавидела Саню, я ненавидела Брюсова, сейчас я ненавидела буквально всех в этом мире. Но длилось это буквально до той поры, пока мы оба не услышали над нами осторожный голос:

– А что здесь, собственно, происходит?

Машинально отпрянув от Дядьки, я подняла заплаканное лицо и увидела перед нами Томаса. Лицо у него было просто каменное. Не сразу найдя слова, я, однако, мигом урезонила свои рыдания, сведя их к приемлемому минимуму.

– Кажется, я спросил – что здесь происходит? – деловито повторил он свой вопрос, не знаю каким чудом держа себя в рамках вежливого любопытства.

Его губы опасно сжались, превращаясь в тонкую струну.

– Ну-с, – поспешно встал и ретировался Саня. – Раз все всё равно проснулись раньше времени, пойду вздремну и я, наверное. Не скучайте, друзья, и доброй вам ночи!

Том лишь проводил его жёстким взглядом и моментально вернулся ко мне. Всё ещё сидя на земле, я шваркнула носом и вытерла его рукавом. «Чёрт возьми! Попала так попала, – хаотично промелькнуло у меня в голове. – Нужно ответить ему хоть что-то и чем скорее, тем лучше». Мужчина терпеливо выждал, пока я наберусь смелости.

– Ты всё неправильно понял, – взволнованно прошептала я.

«Не то! Не те слова! Совсем-совсем не те!» – орало мне моё подсознание, но сказанное уже было произнесено.

– Я проснулся от твоих рыданий, а потом увидел тебя в объятиях другого мужчины. Что я не так понял?

– Мы говорили о моём прошлом, – поспешила я исправить сложившуюся ситуацию.

– Прекрасно, – сквозь зубы проговорил Стэнсбери.

– Томас! – жалобно простонала я, умоляюще смотря на него снизу вверх.

– Он приставал к тебе?

– Нет! – возмутилась я, слабо посмеявшись. – Нет, что ты!

Мои руки сами собой вытерли раскрасневшиеся щёки и сцепились в напряжённый замок на коленях. Я даже не пыталась встать, боясь, что не удержусь на ногах. Англичанин посмотрел куда-то мимо меня и резко напряжённо выдохнул.