– Ну, друзья, вперед! Эд, если ты не возражаешь, мы с "невестой" поедем рядом - так приятно пообниматься в темной машине, следуя во главе свадебного кортежа!.. Эх, как славно все же быть простым смертным... Ну, хотя бы вообразить себя на какие-то мгновения таковым...

Арчил вспомнил, с каким чувством он рассматривал толпу на троллейбусной остановке, и глубоко вздохнул. Приятно поиграть в простого смертного, в маленького обывателя, чей "индекс выживаемости" известен совладельцам мира. Жениться, спать с молодухой, не ведая о том, что в означенный "час Х" ты будешь уничтожен, истреблен, подобно вредным грызунам или насекомым. Безболезненно и бесповоротно.

Человеческие особи с индексом ниже средней отметки подлежали, по концепции Комитета, тотальному уничтожению. Во имя того, чтобы очистить, наконец, человеческий род от мутантов и вырожденцев. Только на очищенной почве, без алкоголиков, наркоманов, дебилов, умственных и душевных уродов могла возродиться и плодоносить каста "человека мыслящего"... Их следует давить, давить без жалости и сомнений - недочеловеков, спящих сейчас в своих многонаселенных квартирах, как клопы за обоями... "Жутко!" - Арчил представил хруст раздавленных насекомых.

– Нет, я не хочу в эти спящие дома, в эти душные, зловонные жилища. Я не хочу, не могу быть маленьким... Возьмите меня обратно...
– Шутливо взмолился Арчил, прижимаясь к теплому боку Лары.

– Ты велик, мой господин. Ты мудр и всесилен! Ты тот, кто должен повелевать.

– Всесилен лишь тот, кто победил смерть.
– Сказал, не оборачиваясь к пассажирам, Афанасий, но никто не понял его слов - машина неслась по шоссе на предельной скорости.

Посты ГАИ почтительно пропускали "спецпроезд", сообщение о котором получили заранее по самому высокому каналу.

В темном переулке застыла целая выставка блестящих в свете единственного фонаря иномарок. Конечно же, быстроходных и, естественно, оснащенных сигнализацией.

Обойдя их, Мститель зашел во двор. Первая же синяя "восьмерка", которую он приметил, оказалась лишь на самодельной "охранке", с которой он без труда справился. Перочинным ножичком открыл замок, снял каркас педалей и соединил заботливо разомкнутые опасливым хозяином проводки зажигания. Все получилось сразу и очень просто. Да он и не сомневался в этом.

"Жигули" изрядно барахлили - не срабатывало зажигание, заклинивало педаль сцепления, на передних колесах болтались тормозные колодки. Но машина могла набирать скорость, что было самым главным, и он даже не стал сетовать на себя за неразборчивость.

Свет в пентхаузе погас, Мститель выехал на шоссе. Он знал, что должен караулить несущийся по Москве свадебный кортеж.

С малой дорожки у Первой Фрунзенской было хорошо видно промчавшуюся мимо "Чайку" с золотыми кольцами на крыше - именно такая зарулила вечером во двор Арчила. Маршрут движения "молодоженов" был ясен - они решили провести брачную ночь в Молчановке.

Мститель с предельной ясностью представлял себе план дальнейших действий, будто в его мозгу светилась карта Москвы, наподобие той, что находится в оперативном отделе МУРа. Срезав большой участок за кольцевой дорогой, ему удалось опередить кортеж. И тогда, выехав на шоссе, "Жигули" двинулись обратно к городу. Мститель почувствовал электрический разряд, пронзивший его тело, а затем разглядел яркие фары идущих навстречу автомобилей. Ни тени сомнения не смутило его решимость - нога до предела отжала педаль газа. Он отключил освещение, темный автомобиль несся вперед. Он ловко избежал столкновение в "Волгой" такси и на полном ходу врезался в мчащуюся на предельной скорости "Чайку".

Это были короткие мгновения, которые для Мстителя превратились в вечность. Мощный залп, ослепительный всполох полного, разрывающего сердце счастья. На грани света и последней тьмы витала, венчая Мстителя, охапка восхитительных камелий...

И ещё какая-то отдаленная, смутная догадка, на которую уже никогда не найти ответа: а может, в этом последнем мгновении и заключался смысл его жизни - тот непостижимый замысел, которым руководил Создатель?

Глава 44

Моя подруга Ассоль выглядит потрясающе. На "зеленый лимон", как утверждает она сама, имея в виду миллион баксов. Великолепная, несокрушимая самоуверенность.

Я вижу её в крошечном бирюзовом бюстгальтере и юбке из пестрого индонезийского батика - куска легкой ткани, схваченного узлом на бедре. Средиземноморский бриз вздымает расписанный бабочками подол, заламывает поля соломенной шляпы, подхватывая мягкие золотистые кудри. Прижав к голове приобретенный в африканской деревушке головной убор, Аська смеется. А за её спиной, за синевой морской глади, щедро украшенной белыми барашками, покачивается полоска каннского берега с едва различимыми в зелени садов виллами и крошечными суденышками у частных причалов.