Шрифт:
– Ах, Господи, Тихоня наверняка женат! Обзавелся выводком детей и внуков...
– сообразила она, представив пропасть промелькнувших лет.
– Целая жизнь. Та самая, которую мы собирались прожить с Николосом, которую мечтал провести вместе со мною Питер и которая...
– Агнес села в кровати, боясь сделать очевидный вывод.
– Которая не удалась тебе, "великолепная Петти". Пора признаться в этом, старая карга.
Она встала, приняла контрастный душ и отправилась в салон красоты красила волосы, приводила в порядок лицо, руки. Потом бегала по магазинам, придумывая себе то такой, то этакий сногсшибательный туалет.
Дома, вывалив покупки из пакетов и коробок на кровать, Агнес принялась мерять их, придирчиво рассматривала себя в зеркале. Все варианты не радовали: либо слишком претенциозно и моложаво, либо через чур солидно и скучно.
Сегодня, выспавшись с помощью пилюли, Агнес тщательно оделась, выбрав именно эти вещицы.
– Эн кивнула вниз, где за столиком по-прежнему сидели двое.
– А потом, уже выходя из квартиры, приколола к волосам розу. И, как ни странно, почувствовала себя легче. Что-то вернулось к ней - тень былого куража, былого везения. Желтая роза... Смешно.
– Ах, скорее грустно. Теперь мне ужасно печально смотреть на её цветок...Я даже готова счесть белую розу желтой, но...
– Ди с мольбой посмотрела не сестру: - Ну, пожалуйста, Энн, придумай так, чтобы у них все кончилось хорошо.
– Бог ты мой! Ничегошеньки я не придумываю! Давай прислушаемся вместе.
– Эн настороженно подняла палец. Голос Эльтона Джона, звучащий из кафе мороженого, заглушали даже шум прибоя.
– Что он говорит?
– не выдержала Ди.
– У него такое лицо...
– ...Я богат, Агнес. Уже давно. Оказалось, что мой двоюродный дядя одинокий зануда-скупердяй держал "в кубышке наследство". Я решил судьба дала мне выкуп за тебя. Ведь мы тогда расстались.
– Ты убежал, Пит. Ты бросил меня одну. Впервые я осталась без твоей поддержки... Конечно, я наделала глупостей!
– Агнес прищурилась.
– И хочешь знать, кто виноват во всем?
– Ты! Помнишь ночь в Сплин, дождь, пальмы под ветром за балконной дверью...
– И двое молодых людей под атласным одеялом... Не забыл, - усмехнулся Пит.
– А теперь скажи, хоть теперь признайся - я должна понять: почему ты больше ни разу не притронулся ко мне?
– Ждал, когда позовешь.
– Дубина... Я тоже ждала... Я тогда так сильно кого-то ждала... И перепутала - подумала, что мой мужчина - Ник!
– Да, он подвернулся вовремя...
– Но почему не ты? Почему ты отдал ему чемодан и спокойно смотрел, как меня уводит другой?
– Я думал - ты богиня, Агнес. С богами не спорят.
– Вот и остался один!
– Я не один.
– Женат?
– Не совсем...
– Питер огляделся, словно ожидая помощи.
– Я виноват перед тобой. Ты должна была знать.
– Его губы дрогнули. Глаза под блеснувшими очками закрылись. Он что-то пробормотал и, откинувшись на спинку пластикового кресла, опустил голову.
– Что случилось? Да что с тобой, Пит?
Сестры замерли, словно и в самом деле, прислушиваясь к разговору внизу.
– Она уронила бокал, Эн! Слышишь, как звякнуло стекло? Агнес замерла, схватилась за ворот блузки, будто он душит её ... Может у неё плохо с сердцем?
– Ди машинально проверила в кармане тюбик с нитроглицерином.
– Естественно, - шмыгнула носом Эн.
– Ее голос подозрительно охрип. Видишь вот там у павильона женщину с мальчиком?
– В джинсах и оранжевой блужке?
– Ну да. А у мальчишки в руках бумажный змей. Он тянет мать к морю, а она смотрит сюда.
– На нас!
– Нет, на Агнес.
– Эн откатила кресло в глубину комнаты и загромыхала ящиками, отыскивая лекарство.
– Агнес тоже уставилась на нее, - сообщила Ди.
– Естественно. Питер сейчас сказал, что это её дочь.
Найдя пузырек, Эн пустила в нос капли и зажмурилась.
– Вероника?!
– Угу.
– Загнусавила, морщась, Эн.
– Ужасно дерет этот отривин.
– Нечего рыдать над собственными сказками, - пробурчала Ди, пряча глаза.
– Сказками?!
– Эн вернулась на балкон.
– Однако, это случилось! Пит разбогател и тут же усыновил трехлетнюю Веронику. Она росла, думая, что мать умерла при родах, а Питер - её настоящий отец. И вот теперь - ей тридцать три, малышу - Алену - шесть. У Вероники муж и ещё - старшая дочь. Все живут в Брюгге вблизи ратушной площади, имеют собственный магазин и симпатичный ресторанчик. Старшая дочь Вероники - Марта - поет в церковном хоре, и чудесно поет.