Шрифт:
Московских гостинцев она всё же купила.
Незадолго до её отъезда в Москве резко похолодало, и Вике пришлось с неудовольствием доставать из шкафа убранные на хранение ботинки и утеплённую курточку защитного цвета, со множеством погончиков и кармашков.
Билет был куплен на седьмое мая. Поезд отправлялся утром с Казанского вокзала, четырнадцать часов пути – и она в Самаре. Продукты с собой можно не брать, только фруктов немного и печенья. Позавтракает она в вагоне-ресторане – шиканёт.
Утром Вика едва не проспала на вокзал, всё из-за дурной привычки выключить будильник и ещё чуть-чуть полежать.
Через сорок минут она в темпе одевалась, не попадая ногой в штанину, причёсывалась на ходу.
Времени на завтрак не оставалось. Вика наскоро допивала чашку кофе, когда позвонили из службы такси: машина уже стоит у подъезда. Подхватила вещи, закрыла все замки и вызвала лифт.
Плюхнулась на заднее сиденье и выдохнула: ух, успела, слава богу!
***
Вика втащила в вагон тяжёлый чемодан на колёсиках, пошла по узкому коридору, разыскивая своё купе. К её удивлению, в купе не было других пассажиров.
«Это ненадолго, – с сожалением подумала она, – рано или поздно обязательно кто-нибудь подсядет».
Вика решила сразу переодеться, достала из чемодана белую толстовку с британским флагом на груди и синие джинсы.
Заглянула проводница:
– Постель брать будете?
– Нет, спать я уже дома буду, – отказалась Вика.
При этих словах она почувствовала какую-то смутную тревогу, дурное предчувствие – так иногда бывало. Лучше не зацикливаться, не давать волю фантазии.
Поймав своё отражение в зеркале, она вспомнила, что в суматохе не успела накраситься. Достала из рюкзака косметичку, нанесла тушь на ресницы, мазнула губы розовой помадой, стянула резинкой в хвост светлые волосы до плеч. Отошла на шаг, придирчиво рассматривая себя. Черты правильные, глаза голубые, чуть насмешливые. Фигура хорошая безо всяких диет. Красавица? А почему бы и нет? Многие из её окружения не понимали, почему такая умная и эффектная девушка до сих пор не замужем: ну где глаза у этих мужчин?!
Глаза-то у них на месте… Вика в этом вопросе была солидарна с Хайямом:
Я думаю, что лучше одиноким быть,
Чем жар души «кому-нибудь» дарить.
Бесценный дар отдав кому попало,
Родного встретив, не сумеешь полюбить.
Поезд тронулся, набирая ход, оставив позади шумный Казанский вокзал. Вике давно хотелось есть, чашка кофе только разожгла аппетит. Проверила кошелёк с деньгами и картой – он был на месте, положила в кармашек телефон и взялась за дверную ручку. Потом вдруг подумала, что ходить через вагоны в одной толстовке будет холодно, и сунула в рюкзак ещё и куртку.
А что же было потом? Она шла по вагонам через холодные тамбуры, через грохот и лязг буферной зоны, разыскивая ресторан. Чужие вагоны с заспанными пассажирами, очереди в туалет, двери, двери…
Навстречу шла проводница с подносом.
– Простите, – обратилась к ней Вика, – а где рес…
Её вопрос прервал свист и шипение, поезд стал резко тормозить. Проводница вскрикнула, поднос полетел в сторону, раздались звон разбитой посуды, женский визг и крики из открытой двери купе…
Вику с силой отбросило на дверь тамбура. Она хотела закричать от боли и страха, но из горла вырвался только хрип, вдохнуть не получалось. Вика увидела, как воздух становится светящимся, фосфоресцирующим. Теряя сознание, она услышала грохот и бухающие взрывы. А потом… потом были тишина и пустота.
Нет, было ещё ощущение холода, чужой разговор, слабо доходящий до сознания.
– Гражданских бомбят, сволочи!
– Женщину контузило, товарищ капитан. Что делать?
– Надо занести её в вагон. Медики в поезде есть?
3
– Позвать врача? – Её вывел из оцепенения голос Серёжиной мамы.
– Нет, спасибо, мне лучше, – отказалась Вика.
У неё сотрясение мозга, судя по симптомам, надо в больницу и постельный режим, но это уже потом, дома… Что же всё-таки случилось?
– Поезд стали бомбить, – буднично ответила собеседница, – бомба рядом разорвалась, окна кое-где вылетели. Скомандовали выходить из вагонов, мы выскочили… Вас контузило, без сознания долго лежали. Слава богу, все живы.
– Никакого бога нет, это просто так говорят, – встрял Серёжа.
– О чём вы говорите? Как это – «стали бомбить», кто? – ужаснулась Вика.
Соседка посмотрела с сочувствием:
– Немцы, кто же ещё.
Пассажиры стали с интересом прислушиваться к разговору. Вика понизила голос:
– Какие немцы? Почему?
– У вас потеря памяти, – грустно сказала мама Серёжи. – Война началась, вы помните?
– Нет, конечно, нет! – У Вики задрожали руки. – Когда это случилось?
– Двадцать второго июня.
– А-а-а… Я поняла, – улыбнулась Вика. Как же она сразу не догадалась? День Победы же скоро! – Ролевики? Но как всё реалистично: и вагон тех лет, и обстановка, и одежда… Супер!
– Я всё же позову врача, – вздохнула соседка.
– Не надо врача, я сама врач.