Тут в дверь негромко постучали.

Парк Времени, Лето 73, 435 Д., 19-й час

Когда появилась белка, Клеммен вспомнил, что собирался угостить её в новогоднюю ночь, да так и не угостил. Пакетик с орехами был с собой. Пока грызун с невероятной скоростью поглощал принесённое, юноша вглядывался в то самое дупло.

— Ладно, — произнёс он и, со второй попытки, забросил ключ внутрь. Завёрнув его в кусок ткани. Медный, заржаветь не должен.

— Отдашь, когда попросят, — обратился он к белке, и та на миг отвлеклась от своего занятия, посмотрела человеку в глаза.

Клеммен готов был поклясться, что в чёрных глазках мелькнуло понимание. Интересно, не так ли ей приказали «подарить» тот кусок коры?

Он направился на восток, к выходу из Парка. Несколько раз оглядывался — белка по-прежнему восседала на куче орехов, продолжала поедать их — словно год уже ничего не ела.

Он уходил с пустыми руками. Ничего, ровным счётом ничего не открылось в куске дерева, и пытаться вырезать что-то наудачу — значит, зря переводить материал. Портить себе настроение и бездарно проводить время.

Похоже, везение заканчивается, подумал Клеммен. Теперь, когда выбор сделан и ключ покоится где-то в дупле, обратного пути нет.

«Безделушки» сообщили только одно: Клеммен под воздействием слабого, разрушительного, медленно проявляющегося воздействия. Говоря простым языком — проклятия.

Подобные проклятия обычно обладают одним, неприятным для жертвы, свойством. Тот, кто в состоянии снять проклятие, обязан сам догадаться о его существовании.

Обращаться вроде бы не к кому. Д. и Кинисс без средств связи не найти — праздник! Остаётся единственный дом, где, вероятно, Клеммена рады будут видеть, но и там он не сможет сказать то, что знает.

Всякому человеку полезно хотя бы раз в жизни испытать состояние полной беспомощности.

Венллен, Лето 73, 435 Д., 20-й час

— Что всё это значит, генерал? — спросил Д., едва сдерживаясь. Поначалу говорили о пустяках. Гин-Уарант пребывал в безмятежном состоянии духа, о делах говорить не желал — словом, как положено. И ведь не прогонишь, ничего не потребуешь. Огласка теперь подобна смерти. Точнее, она и есть смерть. И генерал это знает.

— Вы не поверите, — генерал отставил бокал в сторону, — мне нужна ваша помощь.

— Не так давно вы говорили, что собираетесь спасти нас. Что, теперь ситуация изменилась? Спасать нас уже не к спеху?

— Одно другому не мешает, — генерал весело улыбнулся. — Итак, вы ознакомились с документами.

— Да. Вы не тот, за кого себя выдаёте. Генерал, я должен вас немедленно арестовать. И разговаривать совсем в другом месте.

— Ох, опять, — генерал скривился, словно выпил уксуса. — Будьте благоразумны. Вы же понимаете, что не станете меня арестовывать. Неужели я должен пояснять, почему? Не должен? Отлично..

— Продолжайте, — Д. произнёс это, когда стало ясно, что генерал ожидает реплики.

— Подвожу итог. Вы полагаете, что знаете места, где может произойти Рассвет. Я могу доказать вам, что ваши расчёты ничего не стоят.

— Считайте, что уже доказали, — слова эти дались с большим трудом.

— Приятно говорить с человеком, умеющим проигрывать. Далее: я знаю, где может произойти Рассвет. Для вас это приятная новость: я готов с вами поделиться этим знанием. Неприятная новость в том, что есть и другие, кто знают. И с этими… другими я один могу не справиться. Втроём у нас есть шансы.

— Вы хотите, чтобы мы помогли вам… м-м-м… уладить недоразумения с этими «другими»?

— Совершенно верно.

— А взамен?

— Не так уж и много, Д. Жизнь. Всего одна жизнь.

— Чья? — Д. почувствовал, что ответ ему известен.

— Вашего последнего ученика, — произнёс генерал, выделив предпоследнее слово.

Часы пробили половину.

— Это невозможно, — таким же тоном ответил Д.

— Возможно. Мальчишка слишком опасен. Не сам, конечно, сам по себе он почти никому не интересен — я восхищаюсь вашему таланту отыскать такого. Но сейчас предоставляется удачный шанс покончить со множеством затруднений и первыми встретить Рассвет. Подумайте.

— Это невозможно, — повторил Д., а Кинисс встала со своего кресла. Казалось, только ценой огромных усилий она заставляет себя не напасть на генерала.

Генерал поднялся.

— У меня нет выбора, — сухо произнёс он, глядя в тёмно-фиолетовые, почти чёрные глаза рептилии. — Я вынужден открыть вам ещё часть истины. Я обязан убедить вас, Д., поскольку времени осталось очень мало.

— Что значит — «мало»? — резко спросил Д.

— Рассвет может состояться в ближайшие часы.

— Как это?! — Д. тоже поднялся на ноги.