–  Я убью любого, кто тронет меня, - безразлично ответила она.

–  Что хоть пьёшь?
– прошёл брат в комнату и уселся в соседнее кресло.

–  Виски.

–  Сурово. Два дня, без закуси. Алкаши из гетто тебя легко за свою примут.

–  Отвали, - повторила она безразлично.

–  Как заезженная пластинка. У тебя траур?

–  Да, - перевела она взгляд на брата.

–  Кого же ты оплакиваешь?

–  Это не важно. Оставь меня в покое. Как буду готова, я выйду отсюда.

–  И сколько это продлится?

–  Дай мне ещё день.

–  Принести еды?

–  Нет.

–  Ясно, что ничего не ясно, - показал головой брат.
– У тебя сутки. Скажу, чтобы не беспокоили.

Мужчина ушёл, а женщина осталась. Она поставила бутылку на пол и уставилась в одну точку. София оплакивала. Она оплакивала ту возможность, которой никогда не воспользуется. И за это она собиралась мстить. Так неистово, что небеса содрогнутся.