Король Роб погладил руку девушки.

— Не обижайся на меня. Я сегодня съезжу на восток острова. Мы с Валерой там иногда ночевали в лесных хижинах, когда рыбачили на рифах. Посмотрю немного и в тех краях.

— А я сейчас поеду в тот бар, где Валери и Катя были тогда вечером. Там хозяин — мой друг…

Джой покраснела, бросила быстрый взгляд на Глеба, но, убедившись, что он не обратил на ее слова никакого внимания, немного успокоилась.

Глеб Никитин, покачивая в руке пивную банку, незаметно усмехнулся.

— Возьми с собой Марисоль — все веселее будет.

— Да-да, конечно…

Джой еще раз искоса глянула на Глеба.

Город действительно гордился и наслаждался своей независимостью. После юбилея прошло уже несколько недель, но через многие его улицы все еще были перетянуты гирлянды морских флагов, а в витринах магазинчиков продолжали красоваться разноразмерные черно-красно-желтые государственные стяги Антигуа.

Единственным местом во всем Сент-Джонсе, где туземные люди не толкались многочисленными плечами и сумками, оставался только длинный причал с гулким деревянным настилом. На значительной протяженности пирса в этот час не было видно ни одного человека, хоть и предназначен он был для сезонного обслуживания туристов.

«…Вот пришел однажды сюда паром, ушел однажды отсюда паром, прыгнул на него Валерка и уехал далеко-далеко; уехал и от замечательного острова Антигуа, и от всех своих неприятностей, покинув разом и врагов, и друзей; оставив гнить на теплой воде славную гоночную яхту «Зенит», а в местном морге — лежать в ледяном ящике когда-то любимую им Катюху…

Че-пу-ха! Чушь! Не мог он так поступить! Не мог!

Одни махом, одним поступком зачеркнуть всю свою предыдущую жизнь? Убежать, прекрасно зная, что парусный мир его никогда не простит и не примет больше к себе ни за какие деньги и даже за очень важные заслуги? Один только раз — и никогда в жизни не вступать ему больше на палубы парусных «трансатлантиков» даже простым матросом-риггером! Убежать — и забыть навсегда о пальмах горных лесов Антигуа, о бескрайних пляжах Барбуды, о короле, Марисоль, о той свободе, какую он так долго и тщательно для себя искал…

А может, Валерка не хотел, чтобы этот рай стал навсегда его тюрьмой? Может, именно такая участь для него была страшнее других несчастий и наказаний?

Осталось всего четыре неполных дня. А если у меня ничего не получится? Если я его так и не найду? Как я буду смотреть им в глаза? Людям, которые так верили Валерке и теперь, пусть и вынужденно, но верят мне, совершенно незнакомому человеку?»

…Молодой негритенок, водитель маленького маршрутного автобуса, лихо и с удовольствием крутил повороты на узких спусках с холма. Хриплое автобусное радио вовсю орало регги. Гадкий мальчишка, увидев в зеркало заднего вида, что в салон проник белый пассажир, добавил в динамики еще пару десятков децибел.

Капитан Глеб не садился на пыльные сиденья, просто держался за верхний поручень и вглядывался в лица людей на улицах, в рекламные вывески, в окна домов, изредка поглядывая и на водителя. Маленькие черные ручки, почти лапки, свободно и уверенно лежали на крохотном спортивном руле. Около мальчишки в фанерном ящичке с мелочью и билетами стояла недавно начатая бутылка темного пива.

На старте длинного пологого подъема автобус нечаянно притормозил, и Глеб на ходу соскочил с низких транспортных ступенек. Пройти оставалось всего ничего, и он, весело улыбаясь, направился к вершине холма. Шагалось Глебу легко, а впереди его ждала такая приятная встреча с Джой… Поэтому пришлось слегка огорчиться, когда совсем рядом с ним остановился огромный «Лендровер» и два высоченных парня, одновременно ловко выскочив из машины, преградили ему дорогу.

— Ты русский? Капитан Глеб?

— Я и не знал, что уже так знаменит в ваших краях…

Первый неожиданный незнакомец, по виду испанец, в тонкой белой майке на мускулистом теле и в джинсовых шортах широко открыл перед Глебом заднюю дверь.

— Садись.

— А если у меня другие планы? Тогда что?

Дубинки, оказывается, были у каждого из веселых собеседников, но у второго, огромного улыбчивого негра, из-под небрежно распахнутой рубахи выглядывала еще и рукоятка короткого револьвера.

— Вы как Ленин и Троцкий — умеете убеждать недоверчивых граждан…

Рявкая почти на каждом углу коротким гулким сигналом, «Лендровер» стремительно помчался по городским улочкам в сторону океана.

«Опять комиссар захотел со мной побаловаться убедительными разговорами? Вряд ли. Откуда в его полицейском ведомстве взяться таким грозным и конкретным парням? Это кто-то другой набивается ко мне в знакомцы. Но не думаю, что в данном случае я понравился им как мужчина…»

Легкомыслия никакого не было, в ситуации цейтнота приходилось принимать любой контакт и радоваться самой крохотной информации. Ничего неприятного с ним пока не происходило, за исключением того, что после вчерашних событий все еще хотелось пить.

За поворотом блеснула большая вода. И сразу же между пальм возник гигантский белый ангар с четкой синей надписью под самой крышей: «Nelson’s Boatbuilders Ltd.».

«Прекрасное внутреннее чувство под названием «интуиция» подсказывает мне, что этот сарайчик и есть частное судоремонтное предприятие папаши маленькой Марисоль».