В свои тридцать пять лет он был все еще не женат — «как-то не встретил ту, единственную, знаете ли…». Сюда Тимоти приехал в отпуск, совсем один — «но, возможно, это и к лучшему…» — (данные слова сопровождались выразительным взглядом, брошенным на Глэдис).

Глэдис, естественно, не поверила ни единому его слову: знаем мы таких, наверняка женат и приехал сюда отдохнуть от жены и пятерых детей и поразвлечься с какой-нибудь наивной простушкой — она не из их числа! Тем не менее она кивала, в нужных местах смеялась, удивлялась или ужасалась — словом, проделывала все, что положено в таких случаях. Ее великолепное настроение слегка омрачали только два обстоятельства: во-первых, решив на минутку заскочить в дамскую комнату и поправить макияж, она вдруг обнаружила, что в сумочке отсутствует нечто очень важное — а именно помада. Неужели дома забыла? Да нет, быть того не может!

Во-вторых, ее несколько смущало то, что их с Тимоти (он просил называть себя по имени!) кто-нибудь мог увидеть вместе — а потом настучать Джеку, который в жизни не поверит, что она хотела просто слегка развлечься! Как всегда, все поймет неправильно и закатит сцену ревности! Да еще потом будет дуться и портить настроение!

Поэтому, дойдя до входа в отель, Глэдис поспешила побыстрее распрощаться, получив предварительно приглашение «искупаться вместе в бассейне и посмотреть на ночные орхидеи — надеюсь, часов в десять будет не слишком поздно?», — ответив: «Может быть…» — и твердо решив, что придет.

Как выяснилось, спешить необходимости не было — Джек спал. Возмутившись — что, она зря торопилась?! — Глэдис как следует хлопнула дверью. Он тут же подскочил и томно спросил:

— Ну чего ты грохочешь?… — явно записав себя если не в умирающие то, по крайней мере в тяжелобольные, которым требуется уход и покой. Что поделаешь — мужчина, они от любой царапинки в обморок падают.

Прежде всего — самое главное! Глэдис перевернула над диваном сумочку и как следует потрясла ее, пошарила во всех уголках и запустила палец в дырочку в подкладке — помады не было и там! Неужели выпала? Но где? В парикмахерской? Придется покупать новую… только какую? Кажется, «Страсть орхидеи»…

Джеку жаловаться было бесполезно — в таком настроении он мог только затеять ненужный разговор о разбазаривании денег на пустяки. Поэтому она решила завтра же восполнить потерю, а пока заняться более насущной проблемой: как удрать на свидание, не вызвав подозрений у мужа…

Для начала Глэдис решила его покормить — сытый мужчина благодушен и ленив. Предложение поужинать было принято более чем благосклонно.

После ужина она проделала необходимые медицинские процедуры — то есть размазала по спине растянувшегося на постели и чуть ли не мурлыкающего от удовольствия Джека коробочку йогурта — и только после этого с невинным видом завела разговор:

— Ты знаешь… я тут проходила мимо бассейна и подумала — почему бы мне немножко не поплавать перед сном? Сейчас уже не так жарко…

— Ну давай сходим…

— Ты же весь йогурт со спины смажешь — что я, зря старалась?! — возмутилась Глэдис. — Я сама быстренько сбегаю — туда и обратно.

После глубокого вздоха последовало неохотное согласие:

— Ладно… только надень нормальный купальник, а не это… бикини со стриптизом.

Пришлось пойти на компромисс, зато саронг Глэдис надела самый парадный — с драконами. С новыми бусами это смотрелось просто великолепно!

Около бассейна никого не было, но стоило Глэдис начать оглядываться, как откуда ни возьмись появился Тимоти и, элегантным жестом взяв ее под руку, проводил к стоявшему чуть в стороне от бассейна столику, окруженному цветущими олеандрами.

«Обольщение по полной программе!» — подумала она, увидев на столике бутылку шампанского и два бокала. Как ни странно, прилива нежных чувств к Тимоти у нее это не вызвало. Дело в том, что от шампанского у Глэдис обычно начиналась совершенно неприличная икота, не подобающая истинной леди — а посему она его не любила и никогда не пила. Что же касается олеандров, то от их запаха у нее всегда начинала болеть голова.

Англичанин нежно держал ее за руку и разливался соловьем, отпуская комплименты ее внешности, пунктуальности (она опоздала всего на пятнадцать минут!) и «нежному южному акценту». Глэдис же с каждой минутой чувствовала себя все более неуютно, понимая, что если кто-то из приятелей Джека застанет ее в такой ситуации, ей будет не отвертеться, сославшись на случайное знакомство с человеком, которого она впервые увидела пять минут назад.

Поэтому она предпочла высвободить руку и обрадовалась, когда Тимоти заговорил на куда более интересную тему:

— А вы слышали, что в нашем отеле ночью убили человека?!

— Правда?! Ах, какой ужас! — поддержала разговор Глэдис. — А кого? Это, наверное, маньяк, да?!

Держа в руке бокал с шампанским, она старалась выбрать момент и незаметно выплеснуть часть на землю — чтобы Тимоти не начал спрашивать, почему она не пьет.

— Нет… говорят, это связано с деньгами… — неожиданно сообщил он. И после короткой паузы добавил: — С большими деньгами…

— Вот уж никогда бы не подумала… — невинно мурлыкнула довольная Глэдис — ей все-таки удалось, наконец, благополучно отправить шампанское себе под ноги.