Одиннадцатая глава посвящена применению интермодальной терапии в клинической практике. Здесь приводится пример работы в психиатрическом стационаре с использованием японской поэзии, рассмотрены основные направления работы с этой категорией клиентов.

Двенадцатая глава рассказывает о том, как экспрессивные искусства используются вне терапевтического контекста – в работе с сообществами, в образовательной среде, с организациями.

Я надеюсь, что эта книга будет полезна студентам, изучающим интермодальную терапию искусствами, а также арт-терапевтам, танцевально-двигательным терапевтам, терапевтам искусствами и всем, кто интересуется исцеляющими возможностями искусств и практическими исследованиями на стыке психологии, искусства и психотерапии.

В самом наименовании «терапия искусствами» присутствуют понятия, указывающие на принадлежность этого междисциплинарного феномена к двум различным мирам – миру психотерапии, или прикладной практической психологии, и миру искусства.

Наука и искусство являются двумя основными способами постижения реальности. И в то время как научный, гносеологический способ познания мира, основанный на умозрительном познании, рациональном, разумном постижении мира, появился сравнительно недавно, если рассматривать всю историю человечества, то искусство является древнейшей антропологической практикой. Методология интермодальной терапии искусствами предлагает новый взгляд на исследование человеком себя и мира и на возможности трансформации сознания с помощью искусства.

В этой главе мы попробуем задать контекст, в котором существует интермодальная терапия экспрессивными искусствами. В русле этого направления проводятся исследования, посвященные восприятию искусства на нейрофизиологическом уровне, – все чаще исследователи обращаются к вопросу происхождения синестезий (то есть таких состояний, при которых мозг обрабатывает информацию несколькими органами чувств сразу), все сильнее тенденция к более однородному восприятию связки «тело – сознание»; ведутся эксперименты в области современного танца и современного искусства; большое значение приобретают исследования мифов и ритуалов (McNiff, 1998 и др.).

В психологической науке в целом усиливается интерес к исследованиям с помощью искусства, что проявляется в попытках комбинации количественных и качественных исследований и исследований с применением различных форм творчества и искусства (McNiff, 19 9 8; Laplante, 2000; No"e, 2000; Gombrich, 2000). Таким образом, можно говорить о сближении науки, искусства и практической психологии как об общем процессе, в котором каждая из перечисленных составляющих питает друг друга.

Психология – молодая наука, практическая прикладная психология и тем более терапия искусствами еще моложе, и на протяжении всей истории психологии существовал и продолжает существовать огромный разрыв между теоретической психологией, методологией и прикладной практической психологией, или психотерапией. И если теоретическая психология выработала некий объективный взгляд на вещи и, как положено любой науке, за годы своего существования прекрасно научилась членить изучаемое – психику – на составные кирпичики (так, собственно, родились направления психологии – психология мышления, восприятия, памяти, эмоций, кросс-культурная, нейропсихология и т. д.), то в практической психологии и психотерапии первичны методы работы и подходы, которые, как правило, носят яркий отпечаток личности создателя, поэтому они весьма разнообразны и субъективны.

Многие российские и зарубежные ученые, практики (В.П. Зинченко, Ф.Е. Василюк, В.Ф. Петренко, А.А. Пузырей, Г. Хант, С. Крипнер и др.) пытались воссоединить разрыв между теоретической и практической психологией и найти некую объединяющую категорию, способную описать все многообразие психического опыта, – все они говорили о сознании и исследовали его свойства. Мы вслед за ними будем говорить о сознании. Сознании, понимаемом не узконаправленно, как сумма осознаваемых состояний, а гораздо шире, как все проявления, в том числе и бессознательные процессы, трансперсональные процессы, личностные, надличностные, межличностные взаимодействия, взаимодействия с информационной, предметной, культурной средой, которая окружает человека. Конечно же, сознание включает и тело как часть видимого проявления сознания, и практическим психологам хорошо известно, что весь опыт человека с рождения записывается на телесном уровне.

Второе важное понятие в поле нашего рассмотрения – искусство. Искусство в данном случае понимается не как изящные искусства, а как широкий объединяющий термин. Одним из определений искусства является «творческое отражение и воспроизведение действительности в художественных образах». Интересно, что само слово «искусство» произошло от старославянского слова «искоусъ», что означает «опыт», «испытание». Это один из способов познания и осмысления окружающей действительности наряду с наукой, способ передачи знаний и мудрости, накопленной поколениями.

Для того чтобы глубже понять механизмы терапевтического процесса в интермодальной терапии искусствами и вообще приблизиться к объяснению возможностей терапевтических искусств, рассмотрим базовые свойства человеческого сознания, а также различные трактовки и взгляды на понимание природы искусства.

История изучения сознания многообразна, и здесь мы не будем подробно ее рассматривать. По сути, все попытки описать сознание сводятся к нахождению метафоры, способной дать нам представление о нем через что-то другое. Более того, У. Джеймс в своих последних работах утверждал: «между миром и сознанием нет никакой неустранимой двойственности», т. е. мир представляет собой бесконечное метафорическое отображение сознания (Джеймс, 2003). То же утверждение даже в большей степени имеет отношение и к языку, который устроен наподобие метафоры.