— Не попытаюсь, а выставлю.

— Сегодня у тебя это получится сделать, а завтра я тебя заболтаю.

— Какой ты самоуверенный. Не допускаешь мысли, что можешь ошибиться?

— Могу. Но я думаю, что хорошо тебя изучил.

— Как муху?

— Какие у тебя неприятные сравнения, — поморщился Данко. Он оказался как-то близко. Что-то я этот момент упустила. Не собиралась я с ним целоваться. Даже сказать ему об этом хотела. Но промолчала. Падать в пропасть тяжело. Падение пугает. Страх разбиться заставляет сердце биться в груди сумасшедшим ритмом.

Поцелуй сметал все. Стирал барьеры. Я себя не узнавала. Эмоции били через край. Чужие эмоции. Не мои. Это было остро. Ярко и горячо. Дыхание сбилось. Голова шла кругом, а поцелуй не прекращался.

— Знаешь что сегодня сделаем? — прошептал Данко. Я с трудом его понимала. Алкоголь туманил голову. Слова Данко доносились откуда-то издалека.

— Что? — выдавила я.

— Сегодня будет страсть. Грубая, чистая, без примесей цветов и лютиков. А цветочками мы с тобой завтра займемся.

— Не хочу.

— Как это ты не хочешь? Хочешь, просто пока не поняла этого, — ответил Данко. Его глаза приобрели какой-то потусторонний цвет. Ладонь скользнула по моему бедру, задирая подол юбки.

— Не сегодня, не сейчас, не с тобой…

— Со мной и сейчас, — возразил он. И вновь поцелуй. — Со мной и сейчас…

Просыпаться не хотелось. Болела голова. Но это была ерунда. От воспоминаний хотелось спрятать голову под подушку и не вылезать из кровати. Света себя чувствовала не лучше. Я слышала как она даже спорить не стала, когда Данко забрал детей гулять, включая Нику. Стыдно. Провалиться в сон и не просыпаться. Стоило задремать, как я сразу видела колдовские глаза Данко. Мы же с ним прямо на кухне… Он меня не стал слушать, а я была слишком пьяная, чтоб возразить. Да мне тогда и не хотелось возражать. Страсть. Чистая, животная страсть. Тут он был прав. Хотелось бы сказать себе, что я потеряла голову от алкоголя, но это было лишь отчасти правдой. И память ведь не подводила. Я не против была забыть эту ночь, когда он со мной, как в каком-то дурацком романе, на разделочном столе… Да такое в страшном сне не присниться. Или страстном сне. Я только сильнее накрылась с головой одеялом. И как мне ему теперь в глаза смотреть? Делать вид, что ничего не было?

— Эля, ты вставать собираешься? — спросила меня Света.

Я промолчала. Даже с подругой говорить не хотелось. Разбитость и усталость. Нет, после этого точно он в моем доме не останется. Выгоню. И пусть ищет себе другую дуру. А я дура. Полная дура…

Вернулись дети. Света что-то готовила на кухне. А я предавалась самокопанию и посыпанием головы песком, при этом спрятав голову под подушку. Вернулись дети. Нужно было приходить в себя. Ничего ведь не произошло. Чего тогда я так себя накручиваю.

— Доброе утро, — заглядывая в мое убежище, весело сказал Данко. Вот только его мне не хватало.

— Уйди, — попросила я.

— Уже второй час, а ты не придаешь признаков жизни. Так голова болит?

— Я тебя видеть не хочу. И отдай мою подушку.

— Не отдам. Буду тебе зубы заговаривать.

— Ни слышать не хочу, ни видеть.

— Эля, ты самая ворчливая женщина из всех, каких я когда-либо встречал.

— А ты самый придурковатый парень, который попадался на моем пути.

— Я тебе кофе принес. Выбирайся из своего убежища. Похмельем уже не отвертеться, — протягивая мне кружку, сказал Данко.

— Ты понимаешь, что поступил плохо? — спросила я. В ответ был его насмешливый взгляд. Вот честно, прибила бы его. — Не понимаешь.

— Дурная ты. Вот честно. Ну, если тебе было плохо, значит надо тебя сегодня переубедить в обратном. Разгоним всех гостей. Времени будет намного больше. И на кровати все же удобнее…

— Данко!

— Я помню. Ты меня выгонишь. И попытаешься сделать это сегодня. Вот сейчас, как только встанешь. Только я не уйду. Так что пей кофе и пойдем обедать. Там Света уже чего-то готовит. А спорить с тобой мы будем вечером. Без свидетелей.

— Тебе не кажется, что ты слишком много на себя берешь?

— В самый раз. А ты за мою шею не бойся. Она только с виду хлипкая. На самом деле много выдержит. Терпения еще больше. Могу с тобой спорить долго, — ответил он. Я посмотрела в его глаза. Упрямство? Сложно понять.

— Мам, ты проснулась? — стуча в дверь, спросил Сережа.

— Проснулась, — выглядывая из-за чашки, ответила я. А в голове мысли, что лучше бы оставили меня одну.

— Мы сегодня в футбол гоняли. Правда проиграли. Все из-за того, что Данко через раз видит мяч.

— И ладно. Главное участие, а не победа, — отмахнулся Данко. — Куплю очки, тогда покажу мастер-класс.

— Как тебя в игру берут? — присаживаясь на подлокотник дивана, спросил Сережа.

— Потому что товарищи хорошие. Я знаю с кем играть. Мы мяч гоняем ради удовольствия и интереса, а не чтоб самоутвердиться. Самоутверждаться надо в жизни, а не в таких мелочах, как игра.

— Может оставите меня и поболтаете в другой комнате? — попросила я.

— Нет! Как это мы без тебя? Тем более что ты полдня самым наглым образом проспала, — возмутился Данко. — Тихо. Вечером поспорим.