Мы подъехали к двухэтажному многоквартирному дому с покосившимся крылечком. Вокруг было буйство травы. Рядом росла береза и чахлый куст жасмина. Из подъезда выскочила детвора. Мальчик и девочка. Впереди них бежала собака настоящей дворовой породы. У таких собак еще хвосты заворачиваются бубликом. А пса звали гордо Рексом. Он сразу облаял нас. Из окна выглянула женщина. Лет двадцати пяти.

— Данко! Вернулся!

— Так говорил, что вернусь. А ты мне не верила, — доставая сумки, сказал он. Она сразу скрылась. Через минуту она уже повисла у него на шее.

— Сто лет тебя не видела!

— Два года, — ответил он и сразу ко мне повернулся. — Эль, это Вера. Сестренка моя, про которую я тебе рассказывал. А это моя жена.

— Серьезно? — Вера, похоже, не поверила.

— Тебе паспорт показать? — хмыкнул Данко.

— А обещал, что у тебя я туфли стопчу, так плясать буду.

— Еще напляшемся. Денег не было, чтоб приехать.

— А говорят, что в Москве они на каждом шагу, — сказала Вера.

— Говорят, что кур доят. Мы с тобой проверили. Молока не нашли, — ответил ей Данко. Сережка рассмеялся. В этот момент Василий уже понес наши сумки в сторону дома. — Вер, потом загляну, поболтаем. Я еще мать не видел.

— Она уже и окна помыла. Говорит, что у тебя там все паутиной заросло.

— Угу, так там и жили пауки. А теперь мы будем, — ответил ей Данко.

Скрипучие ступеньки, на которые ступить страшно. Доски в подъезде прогибаются и трещат. Пахнет сыростью как в деревенском доме. В квартире мы сначала вошли в небольшой предбанник, из которого дверь вела в квадратный коридор. Данко уже во всю обнимался с матерью. Две девочки со светлыми хвостиками кружились рядом. Видно, что Данко здесь ждали.

Мы с Сережей стояли чуть в стороне. Мать у Данко была высокой. Выше меня. А выглядела молодо. С короткой стрижкой, крашенными в рыжий цвет волосами и мелкими морщинами около глаз, который несильно намекали на возраст — ей можно было дать лет тридцать пять. Я и то выглядела старше.

— Вы проходите, чего стоите, как неродные? — спохватилась она.

— Все ждут, когда ты закончишь меня душить, — ответил Данко.

— Имею право. Я сколько времени тебя не видела!

— Не получилось приехать, — виновато ответил Данко. — Зато теперь больше никуда не уеду. А это Эля.

За то время, которое мы с ним были вместе, я привыкла к его мании обниматься. Не мог человек без объятий. Сейчас же хотелось сквозь землю провалиться. Ситуацию спасли дети, которые раскапризничались. Мама Данко и Василий ушли укладывать близняшек спать. Мы же пошли пока на кухню. Там были пироги, салат, вареная картошка. Кухня большая. Кухонная стенка, уголок со столом, который был модным в нулевых. Пластиковые окна. Батареи. Вроде нормальная квартира. Только дом деревянный. Данко чай поставил. А я только по сторонам смотрела. Под окном буйная зелень и тот самый чахлый кустик жасмина, на который без слез не взглянешь. На улице детвора Веры бегают. Солнышко светит до слепоты. Данко с Сережей дожидаться никого не стали. Сразу принялись хомячить. Я их понимала. Все дорогу мы бутербродами питались и булками. Для Данко это было мало. К тому же он готов был, есть не переставая.

В квартире была ванная с туалетом. Все как положено. Над ванной висел нагреватель. Только дом с деревянными стенами и в два этажа. Это было непривычно. Рядом с ванной кладовка. Я ее вначале с туалетом перепутала. Нет, кладовка. Из комнаты доносилось пение мамы Данко. У нее был красивый голос. Детский смех. Невольно вспомнился мой не родившийся малыш. Сейчас он бы уже родился. От этой мысли кольнуло в области груди. А я уже думала, что уже смирилась с этим.

— Эль, я тебя потерял, — сказал Данко, ловя меня в коридоре. В руках пирожок. Жует, торопится, как будто, кто отнимет. Еще и обниматься лезет.

— Ты прожевал бы для начала, — сказала я.

— Обязательно. Только ты от меня не убегай. Ладно?

— И куда мне бежать?

— Может, решишь поезд догнать.

— Его еще найти надо. Пока ехали, то так по городу кружили, что обратную дорогу до вокзала не найду.

— Сегодня День города. Центр перекрыли, поэтому пришлось в объезд ехать, — ответил Данко. — Пойдем сегодня на речку купаться?

— Надо бы вначале вещи разобрать, — ответила я, возвращаясь с ним на кухню.

— Разберем. Пока погода хорошая, можно пойти и покупаться. У нас еще будет время, — пихая мне в руки кружку чая, сказал Данко.

— Как скажешь.

— Даже спорить не будешь? — удивился Данко.

— Хочешь, чтоб я спорила?

— Обычно ты так и делаешь.

— Сегодня решила, что нужно изменить привычке.

— Я за речку, — сказала Сережа.

— Два голоса против одного, — Данко посмотрел на меня.

— Так я же вроде согласилась, — невольно захотелось улыбнуться.

— Дети уснули. Теперь и поговорить можно, — заходя на кухню, сказала мама Данко.

— Мы тут немного перекусили, — сказал Данко.