Мужчина схватил смартфон и нажал на кнопку вызов на абоненте Маша. На том проводе бесстрастная девушка сообщила, что абонент не абонент. Паша жестко выругался и сделал второй звонок, но уже другому человеку.

— Вера Ивановна, доброе утро!

— Пашенька, привет.

— Вера Ивановна, а вам Маруся случайно не звонила? Ничего не говорила?

— Нет, мы с ней последний раз дня четыре назад созванивались. Что-то случилось? Что-то с внуком?

— Нет, ничего. Всё отлично, Вера Ивановна. Лёва растёт не по дням, а по часам.

— А что дочка мне не рассказала?

— Так это…, - Павел судорожно запустил ладонь в шевелюру, на ходу придумывая, подходящий ответ, — женимся мы, — неожиданно для себя выпалил мужчина ответ. А с другой стороны, он ведь действительно хотел на Маше жениться. Осталось только её разыскать.

— Правда! Как я рада, сынок. Ну наконец-то созрели. Давно пора. Поздравляю вас. Ты уж передай дочке, чтобы мне позвонила почаще. Я так соскучилась по ней и внуку.

— Конечно, Вера Ивановна. До свидания.

— Пока, родной.

Мужчина кинул трубку. Прошелся вдоль комнаты взад и вперед. В голове всё смешалось в кашу. Раз Маша не поехала домой, то куда она могла податься? Мысли сменяли одна страшнее другой. И главное почему она все бросила и уехала? Неужели из-за последней ссоры. Но ведь это такая глупость. Мария не похожа на капризную барышню, которая из-за ерунды пакует чемоданы. Паша вновь схватился за смартфон.

— Макс!

— Да, Павел Александрович.

— Срочно! Нужно найти Иванову, то есть Кузнецову Марию Михайловну. Обзвони все больницы, морги, что там ещё обзванивают. Короче найди мне её. Достань хоть из-под земли! Понял!

— Павел Александрович, успокойтесь.

— Я спокоен! — рявкнул мужчина так, что его лицо побагровело. Зажмурился, сделал глубокий вдох и выдох и, открыв глаза, уже спокойнее заговорил.

— Мой сын пропал вместе с его матерью.

— Хорошо. А вы пробовали Машиной маме звонить? Может девушка соскучилась по дому. Захотела вернуться?

— Ничего она не захотела. Вера Ивановна не в курсе.

— Может просто не предупредила?

— Хорошо, отправь одного человечка к ней в город. Пусть убедится.

— Павел Александрович, у вас в подъезде стоят камеры. Думаю, что стоит проверить, когда и с кем в последний раз девушка выходила из дома.

— Вот я дурак! — стукнул себя по лбу мужчина. — И как мне сразу это не пришло в голову! Ты начинай обзванивать, а я к консьержу.

Камеры показали выходящую из подъезда Машу с ребенком на руках в сопровождении Катерины. Они сели в черную машину и уехали. Глаза вспыхнули яростным огнем. Павел свёл челюсти, крылья носа раздулись, как капюшон у кобры. В эту секунду он был готов придушить неугомонную, наглую, взбалмошную брюнетку. Он записал номер тачки Кати и снова набрал зама.

— Она уехала со своей подругой. Номер машины я тебе отправлю в сообщении. Достань мне беглянок! — прорычал мужчина.

Павел вернулся домой, не снимая обувь, прошел в гостиную и рывком распахнул дверцы бара. На него смотрела богатая коллекция редкого алкоголя. Рука схватила первую попавшуюся бутылку. Мужчина с легкостью откупорил её. Ему сейчас неважно было что пить. Водку за сто рублей или виски за десять тысяч. Срочно до дрожжи в руках хотелось напиться. Сегодня можно. Его бросила любимая женщина. Никто её не похищал. Она сама. Сама упаковала чемодан, сама забрала Льва, сама селу в эту чёртову машину.

Хотелось завыть. Хотелось срочно отыскать девушку, стряхнуть её за тонкие плечи и спросить: за что, почему. А потом обнять, сжимая до хруста в костях, зацеловать до тёмно-фиолетовых засосов, уложить в постель и вытрахать из неё всю эту дурацкую, бабскую дурь. Сумасшедшая боль до ломоты в мышцах скручивала мужские внутренности. Горечь одиночества растекалась по венам и разъедала всё изнутри. Забыться. Только потеря памяти могла ему помочь. И именно этим он сейчас и займется.

Он плеснул себе в стакан янтарный напиток, покрутил в руках, наблюдая за игрой света на дне стакана и залпом, не морщась, осушил. Достал телефон из заднего кармана и пальцем правой руки стал бегло листать книжку контактов. Абонента Катя не обнаружилось. Видимо он так и не потрудился обзавестись номером подруги своей малышки. Мужчина отшвырнул бесполезный смартфон. Снова налил себе огненную жидкость и выпил двумя крупными глотками…

Тишину комнаты прорезали звуки тяжелого рока легендарной группы прошлого столетия. В кои то веки никто не обращал на это никакого внимания. Однако мелодия бас-гитары не сдавалась и продолжала настаивать обратить на неё должное внимание.

Тяжелая голова в свою очередь отказывалась подниматься с подушки. Но противный звук, словно от трансформаторной подстанции, не позволял предаваться блаженному забытью и дальше. Павел разлепил глаза, пытаясь понять, где он находится и откуда этот противный писк. Пробежавшись глазами, мужчина понял, что после вчерашней попойки умудрился уснуть на диванчике в детской. А эту ужасную долбящую мелодию, по всей видимости, издает его собственный телефон. Первый раз в жизни он пожалел, что на звонок поставил любимую группу нирвану. Лучше бы увлекался классикой. Тогда сейчас бы в его голове пульсировала набатом не кувалда, а так детские молоточки. Паша замычал. Протянул руку к своему мобильнику, который почему-то валялся на полу, но тот как назло уползал от него. Мужчина ещё немного потянулся, дотронулся кончиками пальцев до заветной цели и с грохотом упал. Головная боль достигла апогея. Паша резко вскочил и бодренько для его полуживого состояния ломанулся в туалет. Вчерашняя попойка отказывалась хоть на секунду задерживаться в его желудке. По возвращении в спальню, телефон угомонился. Паша поднял его. Звонил Макс. Время на часах показывало полдень. Это же надо было столько пить и столько спать.