Получив каждый по чашке с бодрящим, ещё дымящимся после разогревающих чар и похожим на густой сироп, варевом, на вкус напоминающим травный сбор с очень большим количеством мяты, буквально покалывающей щёки и язык. Мы, потягивая энергетик, с интересом ожидали того, что скажет нам учёная.

Женщина же, устроившись в кресле напротив и положив на столешницу блокнот, в котором постоянно что-то записывала в течение всего разговора с гостьей, особо не торопилась. Наоборот. Она потёрла глаза и, аккуратно зевнув, прикрыв рот ладошкой, помассировала виски подушечками пальцев и, открыв верхний ящик стола, вытащила оттуда и толкнула в мою сторону запечатанный конверт.

— Во-первых, вот! – произнесла Ольга Васильевна, складывая серию из трёх ручных печатей, а затем касаясь засветившимися розовым цветом пальцами лба, тут же перестав хмуриться. — В общем, это пришло с вечерней корреспонденцией. Хотела утром тебе отдать…

– От жреца-распорядителя пятого ранга Храма Двувершинного Ясеня в Круге Гранитных стен при Воронцовском парке листу московскому ветви Бажовых, Антону рост-Сергеевичу, – прочитал я на лицевой стороне конверта, обклеенного дешёвыми почтовыми марками нашего Полиса, текст, слегка перекрытый штампом большой зелёной печати.

Сняв с языка вопрос-ругательство на тему: «Какого им от меня понадобилось…» Но я всё же промолчал и, сломав зелёный сургучный кругляш, вскрыл конверт, а вчитавшись в само послание, хмыкнул. Всё сразу же прояснилось.

Это было то самое первое формальное приглашение от «Наследника Шарова», желающего вновь бросить мне вызов. Этакое напоминание… которых осталось еще две штуки до того, как можно будет официально смешать моё имя с грязью, мол, я ничего не забыл и всё так же хочу тебя убить за якобы нанесенное оскорбление!

Правда, я думал, что он сам должен письмо отправить или передать с секундантом лично в руки, но, как оказалось, нет. Всё делается через жрецов Древа, чтобы в последующем никто не мог оспорить как итоги поединка, так и саму процедуру.

— Это? – вопросительно посмотрела на лист бумаги в моих руках Алёна.

— Приглашение в храм на официальный ритуал вызова, — ответил я и, глянув на Ольгу Васильевну, сам задал вопрос: — Этому жрецу-распорядителю нужно что-нибудь отвечать? Или письмо следует игнорировать?

— Можно и не отвечать, – отмахнулась женщина. — А можно показать, что игнорируешь ты только своего обидчика, а заботу служителей Древа ценишь и относишься к ним с почтением. Это как бы своеобразный щелчок по носу для твоего оппонента. В этом случае на обратный адрес следует выслать конверт с пятничной храмовой податью Древу. В общем, если хочешь, я прикажу Маргарите утром же сходить на почту.

– Было бы неплохо… — буркнул я, слабо представляя себе размер подобного пожертвования в денежном эквиваленте, потому как не был особо верующим человеком.

– Вот и договорились!
– - легонько хлопнула в ладоши опекунша. – А теперь я хочу услышать всё, что вы думаете по поводу сегодняшних гостей, их истории и просьбы. Алёна, я думаю, лучше начать именно с тебя как с, можно сказать, младшей по званию.

– С-с меня? – удивилась девушка. – Н-но, но я же не… Я не имею права судить о подобных вещах! Я же не чародейка!

– Нет, девочка. Тут ты не права, – улыбнулась Ольга Васильевна. – Ты теперь Бажова перед Древом, Полисом и князем! И пусть ты действительно не воительница и никогда ей не будешь, но мало ли в кланах одарённых, не связанных напрямую с чародейскими искусствами. Так что запомни, высказать своё мнение – это не только твоё право, но порой, вот как сейчас, и обязанность. Глава же клана, особенно такого небольшого, как ваш, должен тебя выслушать и принять точку зрения к сведению. Естественно, это не значит, что, принимая окончательное решение, он поступит именно так, как хотела бы ты.

– Хорошо, – всё ещё неуверенно кивнула Алёна. – Ну… я думаю, что то, что произошло с этой женщиной, ужасно. И если есть такая возможность, ей нужно помочь. Но…

– Но? – учёная аж вперёд подалась, с интересом глядя на мою соседку.

– Я, может быть, очень глупая, но совершенно не понимаю, чего она в данный момент хочет от Антона!

Я с удивлением уставился на сконфуженную Алёнку. Вроде бы Елизавета ясно выразила свои пожелания. Девушка же, смутившись под нашими взглядами, постаралась развить свою мысль:

– Просто Антон говорил о том, что противостоять аж целому клану для него сейчас фактически невозможно, и если его захотят, не дай Древо, убить, то могут это сделать, в том числе и так, чтобы даже виновника не узнали, – протараторила она. – К тому же не хочу сказать ничего плохого, но и Антон, и я, можно сказать, сидим у вас на шее, Ольга Васильевна, вот… А у нас ведь рабство запрещено, ведь так? И если бы она обратилась к людям из Княжеского Стола, то ведь ей бы обязательно помогли! Ведь так? Но примерно тридцать лет она мирилась со своим положением, а нынче взяла и смогла сбежать? Почему? Нет, я всё поняла про её последнего ребёнка, но почему она пришла именно к Антону?! Ведь она взрослый человек и не может не понимать, что, даже если он глава клана, ему самому сейчас нужна помощь и поддержка, а своим появлением она создаёт кучу проблем и ему, и вам, Ольга Васильевна! Почему она не обратилась к властям? Ведь… если она была рабой, а сейчас хотят убить ни в чём не повеянного младенца, так неужели ей не помогли бы? Вот…