Помимо этого, он таскал, прибивал, договаривался с соседями...

Мамаша ворчала, но упорно выметала грязь и терла пол шваброй.

Петя требовал работы, и мы свалили в корыто всю посуду.

Залить водой, посадить мальчишку рядом, и пусть отмывает потихоньку. Петя согласился и принялся за работу.

Я участвовала везде.

Вытряхивала из шкафов постельное белье, определяя, что постирать, и сама выплясывала в корыте, показывая Арине, как сделать лучше.

Полола сорняки во дворе, собирала мусор, сбрасывала все в костер...

– Ваня, нам нужна новая выгребная яма. Забор починить, крышу подправить, сарай...

– Маша, а денег хватит?

– На дело? Хватит!

Деньги у меня были по-прежнему при себе. В комнате я ничего не оставляла, и как выяснилось, не зря.

***

Когда Петя выглянул во двор и жестом подозвал нас всех, показывая, что надо молчать, мы переглянулись, но пошли.

Как оказалось, не зря.

Матушка была занята.

Сидела и перетряхивала мои вещи.

Меня аж саму затрясло.

– И что тут происходит?

– Вот, смотрю, что постирать надо, складываю...
– залебезила мамаша, но меня таким было не провести.

– Денег там нет.

– А?

– Они все в банке. С собой у меня на мелкие расходы и на дорогу. И согласно завещанию, снять деньги могу только я. Распоряжаться буду тоже я. Вопросы есть?

– Ты... ты...

– Могу вообще уйти. И ты ни копейки не получишь. Я-то проживу...

Мамашу аж затрясло.

Денег хотелось. Бесконтрольно и побольше. А тут оказалось, что к ним прилагается стервозная дочурка.

– Вот как ты платишь мне за любовь! Я тебя растила...

– Ночей не спала, дней не жила, - продолжила я в том же патетическом тоне.
– Последние пять лет не спала и не ела - я. И деньги вам отправляла тоже я. Десять умножить на двенадцать - сто двадцать. Умножь еще на пять - шестьсот рублей. Куда ты их размотала?

Ваня аж головой затряс, то ли от огромности суммы, то ли...

– Маш, а ты считать так хорошо умеешь?

– Ваня, я в доме купца жила. Значит так, мать, руки от моих вещей убрала раз и навсегда. Узнаю, что шарилась - уйду из дома. Не пропаду.

– Бросишь братьев и сестру...

– Найду, как их устроить. Но ты ни денег не получишь. Останешься одна, и лезь куда пожелаешь.

– Креста на тебе нет!

– Хм...

Крест вообще-то был. Но - Марии Горской.

Золотой, отличной работы, на изящной цепочке. Стоил он, наверное, как три таких домика.

– Есть. Ваня, вы в церковь когда ходите?

– По воскресеньям.

– Вот, сходим. Если мать меня до того не выгонит.

– Мария!

Я фыркнула и припечатала.

– Или если я сама не уйду. С деньгами.

Намек был понят. Мамаша убралась из комнаты, а я запихнула все обратно в саквояж. Хорошо, что там были именно Машины вещи. Дешевые, простые, штопаные... а то приличное платье, которое было на мне, больше всего сейчас напоминало половую тряпку.

– Маш... ты ведь не уйдешь?
– Ваня коснулся моей руки.

Господи, как же его все достало?

Я похлопала парня по плечу.

– Вот, пристрою тебя на работу, Аринку замуж, Петрушу в обучение, а там и посмотрим.

Ваня понял шутку и улыбнулся.

– Хорошо, что ты приехала.

Я в этом уверена не была, но - ладно уж.

***

Ближе к вечеру мы с Ваней посетили Обжорный рынок.

Закупились там мясом, крупами, овощами...

Сейчас ранняя весна, так что посадки еще сделать не поздно. Устроим во дворе грядки, посадим зеленушку, посмотрим, какие есть кусты...

Теплицу я тут вряд ли устрою, но что-то попроще посадить...

Фасоль, свекла, тыква, та же морковка, а на репе вообще можно два урожая получить в год, если не хлопать ушами. Но это на хороших семенах.

Что тут с семенами - неясно, но вряд ли здесь Мичурины бегали.

Самой, что ли, заняться?

Хотя... вот я дура!

Я же маг земли!

Зем-ли!

Захочу - у меня огород шесть раз за лето отплодоносит! А уж селекция... да мне сам бог велел этим заниматься. Вот и дело нашлось...

Подождите!

Вы ко мне еще за семенами придете и в ножки поклонитесь.

Я ухмыльнулась, и направилась к дому.

– Ваня, ты подумай, может, нам еще кроликов и кур завести? И козу хорошо бы... парочку.