Какие уж там 'погулять', 'пожить для себя' и прочие радости?

Более свободны были аристократы, но там свои подводные камни. А крестьяне до сорока-то иногда не доживали и считались при этом стариками.

А для меня все, кто до тридцати - мальчишки. И Ваня тот же... а ведь он уже мужчина. Добытчик и кормилец.

А я уже почти старая дева по меркам того же простонародья. Ну, может, по верхней границе нормы.

Ну и фиг с ними!

Вот уж что-что, а замуж я в обозримом будущем не собиралась, идите вы к черту, господа! Нашли удовольствие, вы бы еще касторки предложили!

Здесь женщина, выйдя замуж, становится почти собственностью мужа. Если, конечно, все не оговорено в брачном контракте. И - да. Здесь их заключают регулярно, особенно в купеческом сословии. Там все прописывают так, что в Америке прослезились бы от зависти.

Обычная практика.

Но это я отвлеклась умственно. А в реальности выложила на стол документы.

Паспорт.

Завещание.

Копии документов.

Купчая на дом, свидетельство о помещении денег в банк, как оказалось, тетка была не дура. Распорядилась продать дом и реализовать все свое имущество по максимально высокой цене, а деньги тоже внести на счет. И пусть Мария едет жить с родными.

В чем-то она была права.

В целом на счете у Маши оказалась кругленькая сумма аж в тридцать тысяч рублей.

Я невольно присвистнула.

Да, по местным меркам - небольшое состояние. При проценте банковского вклада - три процента годовых, можно жить вполне безбедно.

Если что, три процента - это порядка девятисот рублей. В год.

В месяц - семьдесят пять рублей. Зарплата врача. А здесь вам не там, здесь врач на свою зарплату может снимать квартиру, содержать семью и нанимать служанку.

Потребительская корзина, конечно, здесь дорогая, но жилье снять, к примеру, пять рублей в месяц стоит. Не лучшее, лучшее - до двадцати рублей, но это уж хоромы. По меркам среднего класса, конечно. А за неквалифицированный рабочий труд двадцатку и платят.

Мои распоряжения были просты.

Открывается еще один счет, на который поступают проценты. К нему имею доступ также только я. Я честно хотела дать Ване доступ, но - увы. Только через полгода.

До той поры я и этими деньгами распоряжаться не могу. Они будут копиться на счете.

Ладно, своих хватит.

Андрей Васильевич мне около тысячи рублей сунул. Я сразу не поняла, а потом поздно было... и возвращать не получится.

Ладно.

Земля круглая, так или иначе я свои долги верну.

А потому продавать драгоценности или еще как их оказывать у меня не было ни малейшего желания. И необходимости такой тоже нет, пусть полежат.

Я не стала открывать еще один счет, я попросила арендовать ячейку, к которой меня и проводил Алексей Модестович. Одну.

Ваня предлагал пройти со мной, но - нельзя. Тайна вклада.

Зал с ячейками располагался в соседней комнате. Там мне вручили ключик, показали, как открывать и закрывать железную дверь, сильно похожую на вокзальную камеру хранения, и оставили одну.

С какой же радостью я выгребла все свое добро!

Ладно. Не только свое... кольца я украла, будем честны. Но во-первых, я их взяла, как страховку на черный день. А во-вторых, если будет возможность, я их попросту верну.

В ячейку отправилось много всего.

И Машины письма с фотокарточкой, в том числе.

Я не оговорилась, у девушки был роман, Правда, о нем она не рассказывала, из чего я сделала вывод, что он закончился печально, а прочитав письма, убедилась в своей правоте.

Роман был настолько классическим, что мне захотелось пасть ниц и восславить Пушкина, который здесь не родился. Увы...

За что я любила в свое время Александра Сергеевича, так это за сугубую жизненность его персонажей.

Обычные человеческие характеры, не высосанные из пальца страсти, типа тварь я дрожащая или тварь я ползучая, адекватные мотивации, которые понятны и спустя триста лет... да, можно искренне считать его героев идиотами в каких-то вопросах, но при этом всегда понятно, что иначе-то они поступить и не могут. Да и мы за это время не сказать, чтобы поумнели.

Речь шла о 'Пиковой даме'.

Понятно, почему Маша мне ничего не рассказала. Во все времена люди не любят рассказывать то, что их не украшает. А тут...

Классическая драма.

Он, она и деньги. Чужие, заметим, деньги. Теткины.

Как я поняла, начиналось все нежно и приятно, но потом о юном 'Германе' (а так - Аристархе) узнала тетка. И разогнала проходимца, внятно объяснив, что дорога до острога... она короткая дорога.

Устроить это с таким капиталом было несложно.