— Спокойно, сучка, и уйдешь живой, — прошептал он, пристраиваясь между ее бедер.

Пошарил рукой по ногам, подтягивая ткань, и выругался.

— Кей, Лутар, — позвал он, снова придавливая жертву телом, — подержите ее! На госпоже штаны.

— Чур я следующий, — один из компашки прижал коленом лопатки Лекаты. Стало нечем дышать.

— Меня будут искать, — выдавила женщина, — мало не покажется.

Тот, что сидел на лопатках, приподнялся и переспросил.

— Уже вся горишь? — мерзко хихикнул. — Потерпи, осталось недолго.

Тот, что был первым в очереди, добрался-таки до завязок шаровар и рванул их с такой силой, будто хотел не штаны снять, а разорвать на куски их обладательницу. Звонко хлопнул женщину по голому заду и принялся стягивать свою одежду. Из глаз Лекаты покатились беззвучные слезы.

*

День у Максиса не задался. Мало того что ночью где-то опять бродили духи переходов, так еще и Изотий прислал странное письмо с глупыми указаниями насчет Лекаты. Будто этот недотепа в женщинах понимал больше него, Максиса Лароя! Ничего из предложенного наместник делать не собирался, его собственный план давал плоды, и изменять порядок действий не было смысла.

Леката уже привыкла к нему и почти смирилась с супружеством. Еще немного времени, и можно будет тащить ее в постель стругать Сотхасов для королевства в несметном количестве. А там, глядишь, и архитекторша займется детьми, не забивая себе голову всякой ерундой. Все будут в выигрыше: Русовус получит надежду на будущее, Леката семью, а он, Максис, наконец-то избавится от долгов отца. Не то чтобы они сильно мешали жить, но в наследство их оставлять не хотелось.

Усмехнулся: если его наследниками будут только Сотхасы, долги улетучатся сами собой. Вспомнил утренний поцелуй, и тело тут же отозвалось теплой волной. По поручению короля или без него, Лекату хотелось до боли в чреслах. Может, потом все изменится, но сейчас Максис мечтал получить ее, и не на один вечер, а побольше.

Дела отпустили только к концу ужина и, поспешая в столовую, Максис предвкушал встречу. Представлял, как посмотрит в глаза Лекаты, а ее щеки тронет легкий румянец. Опять захочется сгрести ее в охапку и оттащить в укромное местечко. А вместо этого придется препираться, подшучивать и слушать.

Карлин ужинал в одиночестве. Максис нахмурился, припоминая, не злил ли жену. Что могло случиться такого, что она не пришла есть?

— Где Леката? — поинтересовался он вместо приветствия.

— Я думал, она с вами, наместник Максис, — растерянно пролепетал Карлин. — Она должна была задержаться, но я решил, раз вас обоих нет, вы гуляете где-то.

— Надолго задержаться? — прищурился хозяин дома.

— Давно должна быть, — пояснил Карлин и посмотрел на наместника встревожено: — Здесь же спокойно? Ее никто не обидит?

Максиса кольнуло мерзкое предчувствие грядущих неприятностей.

— Ждите тут, — приказал он и почти бегом отправился к выходу.

*

Мужчина сверху мучительно долго возился со своими штанами, Лекате казалась, что прошла целая вечность, прежде чем он перестал копошиться и, удовлетворенно хмыкнув, стал подтягивать ее к себе. Болели придавленные плечи, тело била дрожь, кричать не было сил. Закрыла глаза, умоляя судьбу сжалиться и просто закончить этот ужас быстрее. Внутренности свернулись в тугой жгут от страха и ожидания неизбежного. В мыслях отчетливо зазвучала знакомая с детства молитва: все пройдет, потонет в реке бытия, и воды ее омоют раны…

Воздух над головой разрезал крик филина. Пронзительный, проникающий до самых костей. Рабочий дернулся, но вместо ожидаемой боли Леката почувствовала, как он отклоняется в сторону, давая ей пошевелиться. Передумал? Попыталась отползти, но высвободиться сразу не получилось. Крик филина повторился.

— Ах ты тварь, — процедил мужчина куда-то в пространство.

Нелепо дернулся, пытаясь выбраться из кольца ног Лекаты. Поспешила помочь ему, отползая вперед. Не заметила, когда выпустил тот, что придавливал плечи. Подняла голову и увидела спасителей.

Прямо над ними кружили два огромных, размеров со львов, филина. Сгустки тьмы, несущие смерть. Глаза птиц сверкали кровавыми факелами, лапы больше напоминали оружие, способное исполосовать врага, оставить от него только ни на что не годные куски. Могучие крылья легко рассекали воздух. Будто на мышей, они кидались на мужчин, раня их когтями и атакуя клювами. Одна птица, кажется, походила на Гримма, но в сумраке было не разобрать, да и размером она явно превосходила приятеля. Леката не стала ждать, чем закончится нападение, натянула штаны и энергично поковыляла к городским стенам. Тело ныло, каждое движение стоило неимоверных усилий, но страх оказался сильнее боли.

Уже на подходе Леката заметила три огонька в темноте. Максис! Ускорилась из последних сил. Плевать, что расхристанная и полуголая! Так хотелось ощутить хоть какую-то поддержку, хотя бы иллюзию защищенности.

Он тоже заметил супругу и прежде, чем она успела помахать рукой, подскочил и подхватил в объятия. Прижал к груди и погладил по голове.

— Как ты? — отстранил от себя, чтобы посмотреть в глаза. — Ранена?

— Только самолюбие, — Леката поежилась от холода. — Было так противно, — шмыгнула носом, — и страшно.