У мамы была склонность воспринимать на свой счёт, если мы с Талией были не идеальны.

— Я выражаю свою точку зрения, — сказала Талия и чуть пожала плечами.

Я вздохнула.

— Нет, ты ведешь себя мелочно и по-детски.

— Я ребёнок, слишком юная для светского приема в особняке Фальконе, — нараспев произнесла Талия, старательно имитируя упрек матери.

— Это мероприятие для взрослых. Большинству людей будет за восемнадцать или намного больше. Мама права. Тебе не с кем будет поговорить, и кто-то должен будет присматривать за тобой всю ночь.

— Мне пятнадцать, а не шесть. А ты всего на четыре года старше меня, так что не веди себя так по-взрослому, — возмущенно сказала она, оттолкнувшись от стула, заставив его раскрутиться вокруг себя, и, пошатываясь, направилась ко мне. Она посмотрела мне прямо в глаза, вызов был очевиден. — Ты, наверняка, сказала маме, чтобы она не брала меня с собой, потому что опасаешься, что именно тебе придется следить за мной, и что я поставлю тебя в неловкое положение перед твоими идеальными подружками.

Я нахмурилась.

— Ты ведешь себя нелепо.

Но при словах Талии во мне промелькнуло чувство вины. Я не умоляла маму оставить Талию дома, но и не очень-то боролась, за то, чтобы сестра присоединилась к нам.

Талия была права. Я боялась, что застряну с ней на весь вечер. Мои подруги терпели её, когда мы встречались дома, но то, что их увидели бы с девочкой на четыре года младше, на официальном мероприятии, их бы не устроило.

Вечер у Фальконе всегда означал шанс встретить подходящую пару, а необходимость нянчиться с сестрой твоей подруги на самом деле не помогала в этом начинании. Я хотела, чтобы эта ночь была особенной.

Что-то из моих мыслей, должно быть, отразилось на лице, потому что Талия усмехнулась.

— Так я и знала.

Она повернулась на пятках и вышла из комнаты, хлопнув дверью так сильно, что я не могла не поморщиться.

Я выдохнула, затем повернулась к своему отражению, в последний раз проверяя макияж и прическу.

Я пересмотрела бесчисленные уроки бьюти—блоггеров, чтобы убедиться, что правильно сделала смоки айс. Всё должно быть идеально. Мать была суровым критиком, но Триш и Анастасия ещё хуже.

Они бы заметили, если я подобрала цвет теней не подходящий к платью или что моя рука дрожала, когда я держала карандаш для глаз, но их пристальный взгляд сделал мои приготовления тщательными. Именно из-за них я никогда не расслаблялась. Для этого и нужны были друзья.

Платье у меня было тёмно-зеленое, а тени на веках чуть светлее. Идеально.

В последний раз я проверила ногти на наличие трещин, но и они тоже выглядели безупречно в своем тёмно-зелёном оттенке.

Несколько раз я пригладила платье, пока не осталась довольна тем, как подол касался моих коленей, затем вновь поправила волосы, чтоб наверняка, повернувшись, посмотрела на месте ли заколки, удерживающие мои светло-каштановые волосы.

— Кара, ты готова? Нам нужно выходить, — крикнула мама снизу.

Я посмотрела на своё отражение, снова разгладила платье, оглядела колготки и, наконец, заставила себя выбежать из комнаты, пока мама не потеряла терпение.

Будь у меня время, я могла бы часами проверять свой наряд на возможные ошибки.

Когда я спустилась вниз, мама стояла в дверях, впуская в дом прохладный осенний воздух.

Она посмотрела на свои золотые часы, но, заметив меня, схватила свое любимое зимнее пальто, великолепную вещь, которая стоила жизни многим горностаям, и надела его поверх своего длинного платья.

Несмотря на то, что ноябрь в Лас-Вегасе выдался необычно холодным, шуба была совершенно излишней, но так как мама купила её много лет назад в России и любила её, она воспользовалась бы любой возможностью, чтобы её надеть, независимо от того, насколько неуместно это было.

Я подошла к ней, не обращая внимания на Талию, которая с надутым лицом прислонилась к перилам лестницы.

Мне было жаль её, но я не хотела, чтобы кто-нибудь или что-нибудь испортило мне этот вечер.

Отец и мать почти никогда не разрешали мне посещать вечеринки, и сегодняшний вечер был самым большим событием года в наших социальных кругах. Все, кто стремился стать кем-то в Лас-Вегасе, пытались получить приглашение на празднование Дня Благодарения у Фальконе.

Это был мой первый год посещения. Триш и Анастасии посчастливилось быть там и в прошлом году, и если бы отец не запретил мне ехать, я бы тоже поехала. Я чувствовала себя маленькой и покинутой всякий раз, когда Триш и Анастасия говорили о вечеринке в предыдущие недели и после, они делали это безостановочно, вероятно, потому, что это давало им возможность позлорадствовать.

— Передай Триш и Анастасии наилучшие пожелания, а Козимо поцелуй от меня, — сладко сказала Талия.

Я покраснела. Козимо. Он тоже будет там. Я встречалась с ним только дважды, и наши отношения были более чем неловкими.