Дальше на беседу не отвлекались, наш завтрак- обед стал похож на негласную дележку «слона», кто успел, тот и съел. Поев, мы отправились в тот самый, обещанный Димой магазинчик. В машине, после сытной и вкусной еды, в мягкой норковой шубке, меня так разморило, что я тут же задремала.

Дима.

От начала улицы шла семейная пара с ребенком. Взгляд зацепился. Было во всем этом, что-то желанное. Хотелось на них смотреть. Хотя мужчина, наверняка он же глава этого маленького семейства, был хмур и куда-то торопился, делая широкие шаги. Маленькая девочка в розовом пуховике, висла по всей видимости на маминой руке и бежала за ней, успевая изучить все вокруг и по смешному, мило кривляться. Женщина быстро шагала за мужем и что-то на перебой ему рассказывала. И несмотря на хмурый вид мужчины, по всему было видно, что они счастливы. От них веяло уютной кухней с абажуром вместо люстры и семейным чаепитием. И собака у них наверняка имеется и даже кот. Толстый и рыжий или нет, вернее толстый и пушистый, но тоже рыжий и обязательно флегматичный.

13:45 показывали часы на магнитоле авто, когда я припарковал машину у магазинчика с милыми вещицами. Надо будить, иначе к трем часам я ее не успею отвезти в больницу. А я не могу оторваться от ее безмятежного лица и все тут! Так же как не мог оторваться от семейной пары, идущей по улице, пока мы стояли в небольшой пробке на кольце.

Поражаясь тому, как такое вполне обычное явление — сон человека, может быть таким завораживающим, я не придумал ничего лучше, чем запечатлеть его на свой телефон.

От звука сработавшей камеры Аня, к счастью, не проснулась. Подожду до 14:00. Все тяжелые и невеселые мысли моментально улетучиваются, когда она рядом. Можно прогулять работу и не думать ни о каких «но»! Странно это все! Но вот смотрю на ее красные губы, что припухли от островатого соуса к мясу и не могу представить даже, что Саша их целует. Хотя я видел сам. Но когда она рядом это все растворяется в атмосфере и это на самом деле раздражает.

Я должен знать и понимать всегда, что мне нельзя! Нельзя думать, что она когда-то сможет быть мамой, такой вот моей дочки в розовом пуховичке. Нельзя фотографировать ее спящую на телефон. Нельзя смотреть на ее губы и хотеть их тоже нельзя! Следить за ней нельзя и смеяться над ее непосредственностью и радоваться как дурень, что ей нравится мой одеколон, тоже нельзя!

Но как?! Как это вбить в свою голову и дать себе по рукам, когда все вокруг замирает, когда даже воздух связан с ней и такой особенный, когда она рядом, я не понимаю. И солнце светит иначе и думать правильно уже не получается.

Ну вот! 14:00.

— Аня… — тихонько произнося ее имя, я быстро провел кончиками пальцев, по розовому краю ушка, с удовольствием, лишь отчетливо понимая, что со сна она этого и не заметит.

Длинные ресницы вздрогнули прежде, того, как глаза распахнулись. Аня огляделась, потянулась и улыбнувшись спросила;

— Магазинчик? — личико помятое со сна, но безумно милое.

Я, улыбнувшись в ответ ей, кивнул. Не хотел ее торопить, но она сама, увидев время, быстро выскочила из машины, явно не понимая в каком мы районе.

— Нам сюда! — так просто протянул ей руку, закрыв машину и она за нее взялась.

Десять метров до дверей магазинчика «Кузьма», с Аниной ладошкой в руке, были теплее, чем две жаркие недели в Пекине. Даже мех ее шубки приятно задевал кожу руки. Правда, когда мы перешагнули порог этого чудного магазинчика, Аня издала полный восторга звук, отдаленно похожий на щенячий визг от счастья и наши руки разъединились.

Меня моментально для нее не стало. Но я совсем не расстроился, было интересно за ней наблюдать. Она не на долго хватала все подряд и с восторгом разглядывая забавные игрушки улыбалась от удовольствия. Даже показалось, что я привез сюда не взрослую девушку, а маленького ребенка.

— Я возьму вот эти две! — Аня, торопясь все обсмотреть, довольно быстро определилась с выбором.

Она подошла к кассе с двумя игрушками. Лиса и собачка из шерсти. Обе разные, но милые до невозможности, если такое вообще бывает.

— Я заплачу. — спохватился я уже когда Аня начала отсчитывать деньги.

— Мм. Тогда только этого. — Аня не стала спорить, но и не сдалась, разделив оплату игрушек пополам.

— Почему именно собачку? — я смотрел на печальную, похожую на стельку собаку, она была до того убогая, что хотелось ее пожалеть и накормить, но вместе с тем и милая, добрая.

— Потому эту собачку я маме подарю и куплю ее сама, а эта для меня. — Аня подала деньги за лису.

— Это же лиса! — я взял у Ани из рук рыжую лису в полосатых шортиках.

— Нет это собака! — Аня забрала у меня лисичку и прижав ее к себе ожидала пока я оплачу собаку.

— Девушка, это лиса или собака? — я обратился к продавцу, уж ей то виднее или я уже совсем не разбираюсь в собаках.

— По накладной, так-то это лиса, а в принципе и на собаку похожа. Лисы и собаки они же из одного семейства! Псовые! — со смехом ответила продавец, подавая мне карту и простой пакетик с шерстяным животным.

— Вы же на подарок? Вам может в подарочный пакетик вашу лисичку упаковать? — обратилась она к Ане.