— Это не твое дело, — огрызнулась Уна, и студент снова улыбнулся, все так же неприятно, пристально разглядывая девушку, словно оценивая, чего та стоит.

Среди серых одинаковых силуэтов на миг промелькнул один, знакомый Уне, блеснули светлые волосы. Дерек, нахмурившись, рассматривал соседей Уны по столику, и один из студентов толкнул вожака локтем в бок, кивком головы указал на юного техномага. Вожак, небрежно глянув в сторону Дерека, презрительно усмехнулся. Теперь его опасный оценивающий взгляд рассматривал Дерека точно так же, как до того — Уну, подмечая и взвешивая каждую деталь. Золотые, тщательно расчесанные локоны юноши, идеально выглаженная форма, начищенные до блеска ботинки — наверное, в глазах третьекурсника Дерек показался смешным и пылким идеалистом, наивным и глупым. Но, так или иначе, а собеседник Уны насмешливо хохотнул, на лице его на миг выписалось презрительное выражение, губы сложились с циничную улыбку.

— У тебя что-то с этим техномажонком? — в голосе его прозвучало неприкрытое презрение, и Уна поняла, что ее собеседник слишком гордился своей золотой кровью, чтобы разбавить ее техномагией. Она вспыхнула от стыда, понимая, что весть о том, что она, одаренная, согласилась принять техномагический дар, уже разнеслась по академии, и магорожденные со старших курсов наверняка отзываются о ней с таким же презрением и брезгливостью, с какими совсем недавно ее собственный отец говорил о техномагах. Слово «предатель», выкрикнутое ее отцом в запальчивости, всплыло в памяти и обожгло раскаленным клеймом, невыносимо, мучительно. — Он как будто следит за тобой.

«А это будет намного труднее, чем я думала, — мелькнуло в голове у девушки, покуда она справлялась со стыдом. — Но плевать. У меня есть цель и есть причина, почему я так поступила. Ия не отступлюсь».

— Это мой сосед, — грубо ответила Уна, — жили мы рядом. Знакомы с детства.

— Наверное, он влюблен в тебя? — продолжал допытываться собеседник у Уны. От его бестактных странных вопросов ей кусок в горло не лез, и она уже пожалела, что уселась рядом с этой компанией.

— Тебе-то что? — так же грубо ответила Уна. — Может, и влюблен. Доволен?

Собеседника Уны этот ответ как будто устроил, и он согласно кивнул головой, словно самому себе отвечая на какой-то вопрос.

Да.

Меж тем Хельга, о которой все забыли, уплетая свой ужин с преотличным аппетитом, потянула вожака за рукав, и, дожевывая кусочек хлеба, поинтересовалась:

— А почему нельзя в академии носить украшения?

Один из прихвостней, сверкнув черными глазами, всего лишь сделал легкий пасс рукой, и цепочка на шее Хельги словно ожила, крепко обвила ее горло, и девушка, слегка придушенная, закашлялась, краснея.

— Вот почему, — зло выплюнул техномаг, тряхнув пальцами и отпуская украшение из-под своей власти. — И она не порвется, если я стану тебя ею душить. Даже не рассчитывай на это.

У него было тонкое лицо с острыми, нервными чертами, озлобленный взгляд и плотно сжатые тонкие губы. Дар его был самый слабый из всей компании, и поэтому, вероятно, ему пришлось стать техномагом. Искусством этим он овладел вполне прилично, но ущемленная гордость никуда не делась. Он ненавидел себя и стыдился своего выбора, и эти тяжелые чувства накладывали отпечаток на его черты, неподъемной ношей давили на его худые плечи, отражались каждый миг в глазах.

— Но плащи, — хрипела неугомонная Хельга, потирая красный след на шее, оставленный золотом. — Техноброня…

— А она в академии запрещена, — пропел неприятным голосом вожак, посмеиваясь.

— Почему? — не унималась Хельга.

— Чтобы не передрались, — страшно блеснув глазами, ответил вожак. — Защита в беззащитности. Длина плаща помогает оценить уровень владения техномагией, силу. Кто ж нападет на техномага, не зная длины его плаща?

Когда с едой было покончено, Уна поднялась с места, и рядом тут же, как чертик из табакерки, материализовалась Дама Игрейна. Поигрывая своим стеком, все так же легкомысленно и откровенно одетая, она показалась Уне еще гаже и еще страшнее.

— Магистр Аргент ждет вас! — напомнила она Уне, щуря свои хитрые глаза.

Странно, но молодые люди, сидящие за столом, никак не отреагировали на ее бесстыдно выставленную напоказ грудь, на ее ноги, обтянутые шелковыми чулками. Напротив — они ниже склонили головы, словно избегая лишний раз глянуть в сторону разодетой, как куртизанка, наставницы.

— Где располагается его кабинет? Я не уверена, что смогу найти его… — произнесла Уна.

— О, это просто. Вам нужно пройти в северное крыло, — Дама Игрейна улыбалась, пожалуй, чересчур доброжелательно. — Спуститься в холл и пройти по коридору направо. Только не задерживайтесь слишком долго. Помните — в восемь в своей комнате!

Дама Игрейна еще раз улыбнулась, звонко щелкнула пальцами — так, словно дрессировала комнатных милых собачек и теперь подавала им команду, — и студенты молча встали из-за стола и так же молча покинули столовую. Это, по-видимому, означало, что никто с Уной возиться не станет, провожатого ей не выдадут, и найти кабинет ректора ей придется самой.

Нужный ей коридор Уна без особого труда. В холле, в самом центре, на натертом до блеска полу, был установлен огромный глобус, и рядом с ним — компас, старинный, большой. Он уверенно указывал на север — в темный проход, — и Уна осторожно ступила в тревожную темноту.