Юные умы, впрочем, ничего забавного в этом не видели, да и преподаватели тоже. Потому что лекции сводились к механическому зачитыванию текстов из учебников, позаимствованных в одном из немагических университетов, и не менее механическому переписыванию их в тетради. В общем, скучно, муторно и бессмысленно, так как ни зачета, ни экзамена по психологии предусмотрено не было, студенты из этого факультатива не выносили для себя ничего полезного, а преподаватели, которым за ведение предмета доплачивали сущие гроши, делать занятие интересным не собирались. Они с удовольствием сами уклонились бы от посещения «камеры пыток», но и студентам, и педагогам после лекции надлежало расписываться в специальном журнале посещений, который поручили вести завхозу. А тот, обиженный на то, что у него забрали хозяйственное помещение, чисто из вредности строго следил за тем, чтобы факультатив по психологии посещался аккуратно. Впрочем, польза от нового занятия все же была – нарушений в колледже стало гораздо меньше.

Меня же ни горе-предмет, ни страдания несчастных нарушителей спокойствия не касались. До сегодняшнего утра, когда в лаборатории, за которой я была закреплена, не появился директор КМИ господин Дирон Мюре собственной персоной – невысокий кругленький старичок, который торжественно объявил мне о грядущим повышении.

– Знаете, Лора, есть что-то неправильное в том, что молодая красивая девушка целыми днями сидит в лаборатории, - сказал он. – Тем более такая умная и ответственная, как вы.

Собственно, неладное я заподозрила сразу, как только увидела его на пороге кабинета, а после этих слов, уверилась в этом окончательно.

– Вы хотите мне что-то предложить? – осторожно спросила я.

– Еще и догадливая, - непонятно чему обрадовался директор. – Видите ли, Лора, у нас освободилось место преподавателя психологии.

Ага. Значит, еще один несчастный в ультимативной форме отказался вести эту лабудень. Четвертый за год, кажется. Разумеется, кому захочется тратить свое время за чисто символическую надбавку к зарплате? И раз уж директор сообщает мне об этом лично, значит дураков, согласных читать штрафникам лекции, больше не нашлось.

– Я предлагаю занять это место вам, - продолжил господин Мюре. – Думаю, вы неплохо справитесь. Сама знаете, ничего сложного в этом нет. Что скажете?

– Но я же не преподаватель, - пробормотала, судорожно думая, как бы отмазаться. – Смогу ли я справиться со студентами? Что, если они будут шуметь и откажутся меня слушать?

– Все это ерунда, Лора, - отмахнулся директор. – Во-первых, слушателей будет немного, во-вторых учащиеся уже… ээ…смирились, так сказать, со своей судьбой, а в-третьих, вам разве не нужны деньги? Зарплата у вас небольшая и прибавка лишней не будет. Я прав? Прав, конечно. За свою работу я получаю гроши. Но смысл-то не в этом! Мне очень не хотелось бы лишний раз высовывать голову из лаборатории и мелькать перед людьми. Да и после окончания трудового дня есть чем заняться. Но спорить с начальством опасно. Я птица не того полета, чтобы высказывать свое «фи», мне слишком нужна работа в этом колледже, чтобы хоть как-то ею рисковать.

Собственно, так я и стала педагогом. С директором мы договорились, что место в лаборатории по-прежнему останется за мной, а факультативные занятия, которые мне надлежит теперь вести дважды в неделю, будут оформлены, как совмещение обязанностей.

И теперь я стояла в аудитории 15 «а» и рассматривала хмурые лица новоиспеченных учеников. Их было немного, человек семь: трое с первого курса, двое с третьего, один с четвертого и даже один с пятого курса – будущий выпускник.

– Меня зовут Лора Лорт. И я буду вести у вас этот факультатив.

Энтузиазма мое заявление, разумеется, не вызвало, только равнодушное пожатие плечами.

– А я вас знаю, - вдруг сказала первокурсница, единственная девушка в этом кабинете, если не считать меня саму. – Вы лаборантка с нашей кафедры зелий и снадобий.

– О! – вяло трепыхнулся субтильный юноша, сидевший за последней партой. – Нормальные преподы закончились? А кто будет следующим? Уборщица?

– В самом деле, - лениво подал голос пятикурсник, темноволосый смазливый парень, вольготно развалившийся за первой партой. – Мы, конечно, понимаем, что сидеть в этом болоте не хочется никому, но неужели не нашлось кого-нибудь…, - он окинул меня придирчивым взглядом. – Более опытного?

Честно говоря, что-то подобное от них я и ожидала. Даже хуже. Разве можно при первой встрече воспринять всерьез преподавателя, который немногим старше тебя? Взять хотя бы этого темноволосого за первой партой. Разница в возрасте между нами года три, не больше. А вот насчет опыта он не прав. И ох как не прав!

Я спокойно прошла через аудиторию и уселась на учительский стол. Лица «детишечек» из хмурых стали удивленными.

– Все высказались? – поинтересовалась я. – Если кто-то еще собирается плюнуть ядом, пусть плюет. Факультатив начнем, когда все успокоятся. Я сегодня никуда не тороплюсь. А вы?

Они молча раскрыли тетради и приготовились писать.

– Макулатуру свою можете убрать, - сказала и снова поймала их удивленные взгляды. – Впрочем, если кто-то захочет записать то, что я буду рассказывать – пожалуйста. Но специально диктовать я не стану.

– А разве наши конспекты не нужно показывать господам из управления магобразования? – спросила девушка-первокурсница. – Нам говорили, что мы пишем их именно для этого.

– Скопируете из учебника, - пожала я плечами. – Или у своих однокурсников.