Грон сидел в своем кабинете в здании Академии и пытался работать с документами.

– Ты злишься на меня, брат? – Тень перемещалась из стороны в сторону, то подлетая к окну, то возвращаясь к столу.

– Ты присвоил мне свои чувства! Если бы я поступил так же, ты оставался бы равнодушным? Или, может быть, испытывал радость? – лед сочился из мужчины, заставляя Кристофера испытывать давно позабытый стыд.

– К чему сарказм, брат? Мне жаль. Я действительно был неправ, но мне показалось, что я нашел ее.

– Мне тоже искренне жаль. Но ты всего лишь почувствовал чужую Тьму, и закончим на этом. Вечером ты понадобишься мне.

– Снова инфицированные?

– Предположительно двое. Четыре человека были растерзаны прошлой ночью в Приграничье.

– Что мешает отцу закрыть границу с Лионией?

– Брачный договор Эрвина.

– Разве его не расторгли?

– Император теперь ценит мнение фаворитки выше, чем Лордов Тьмы.

– Кто-то явился в библиотеку. Мы продолжим этот разговор. – Тень растворилась в воздухе, не оставив и следа.

Когда все отчеты были просмотрены, а ответная почта отправлена, дверь в кабинет без стука распахнулась, являя перед взором директора нежеланную родственницу и ее отпрыска.

– Что привело вас в мой кабинет Леди эль Абон? Или ваш сын не в состоянии самостоятельно ответить за свои действия?

Плохое настроение мгновенно переросло в стадию «ужасное». Лорд и не подумал подняться из кресла, так как уважения к этой особе не испытывал изначально.

– По какой причине ты… – тяжелый взгляд был обращен на посетительницу, и она тут же исправилась. – Вы отчисляете Винтера?

– А разве адепт эль Абон не похвастался вам своими успехами? Он нарушил ряд правил, покинув мужское общежитие после отбоя и проникнув в одну из комнат женского.

– Мой мальчик рассказал мне, что пытался поймать инфицированного мага. Как вы допустили обучение в этом заведении оборотня? – ее голос перешел на визг.

– Смените тон! Насколько я понимаю, вы в очередной раз пришли просить за своего неугомонного сыночка? Так ведите себя подобающе! В этой Академии нет ни одного оборотня! Хотите в чем-то обвинить, найдите доказательства и приложите их к соответствующе составленному обращению на имя Императора Киролии.

– Грон, не отчисляйте, пожалуйста, Винтера! Ведь он еще такой ребенок! Ну, понравилась ему девочка, ведь вы тоже молоды и должны понимать брата…

– Для вас я – Лорд эль Свьен, для Горда эль Абон – Лорд Директор! И прошу впредь этого не забывать! Ваши отношения с моим отцом меня не касаются! Если у вас все – прошу покинуть мой кабинет!

– А как же мой мальчик?

Сам мальчик стоял с печальным выражением лица и не вымолвил ни слова с момента появления в кабинете, упорно пряча глаза.

– Адепт эль Абон! Вы обязаны извиниться за вашу выходку перед адептками Сей и эль Тринд. Это последнее предупреждение! Хоть одна жалоба в вашу сторону, и вам уже не поможет ничто!

– Благодарю, Лорд Директор! – лицо Винтера просветлело, и губы растянулись в улыбке, такой же неискренней, как и у его матери.

– Наша благодарность не знает границ…

– Освободите кабинет. – Ни тени эмоций. – Пока я не передумал…

Дрон весело барахтался в кармане рубашки Петры. Девушке все время приходилось прикрывать его неугомонную мордочку плащом от любопытных глаз. Впрочем, она и сама радовалась возможности пройти по торговым лавкам, да еще и в компании Малисы. Ведь она делала это впервые, не считая покупок перед Академией.

– Мали, кого мы ждем?

Адептки сидели у небольшого круглого фонтана на центральной площади. В прошлый раз Петра пробежала мимо, торопясь в Академию, и не успела рассмотреть все как следует. Но сейчас она с удовольствием любовалась аккуратно остриженными деревьями с уже желтеющей листвой, симметрично расставленными лавочками с коваными спинками, разнообразными домами и магазинчиками с товарами, чьи вывески привлекали внимание своей яркостью и магическими эффектами. Дождь уже кончился, но небо до сих пор обволакивали темно-серые грозовые тучи, да и ветер то и дело пробирался под тонкий плащ.

– Нуэл должен подойти с минуты на минуту. Ты же не против, что он проведет с нами выходной?

Но ответить Петриция уже не успела. Прежде чем прохладные ладони накрыли ее глаза, погружая в темноту, она увидела подошедшего к Малисе третьекурсника с букетиком желтых ромашек в руках.