Паша сбивается с поглаживаний и хохочет вполголоса, щекотно уткнувшись мне в шею.

— Жалею, что не успели полетать. Тебе бы понравилось. — бормочет он.

— Ничего, я и без полетов… Ты теперь обычный человек? — шепчу я. — Никаких больше фокусов?

— Совсем обычный. Насчет фокусов — не обещаю.

Год спустя. Вместо эпилога.

Фокус все-таки случился.

— Никаких. Синих. Полосочек. — с угрозой говорю я, тыча пальцем в рулон обоев. Паша, прищурившись, изучает цвет под моим пальцем.

— Он вроде бы…зеленоватый. — неуверенно говорит он. — Зеленоватый же?

Мама, полуприкрыв один глаз, как снайпер, почти проходится по предмету спора носом.

— Цвет морской волны! — уверенно заявляет она. Я начинаю закипать.

— Вы что, дальтоники оба? Синий же! Си-ний! В нашей квартире не будет синих обоев!

Мама шумно вздыхает и закатывает глаза.

Продавец, увлеченно ковыряющийся на стенде с образцами плитки на случай «может вам что-то подсказать», дергается от моего голоса, оборачивается, проходится глазами по моей фигуре, намертво застревая в районе округлившегося живота; понимающе ухмыляется.

— Ладно, синий так синий. — соглашается Паша и выдвигает край рулона с сиреневыми полосами. — Смотри. Полосочка, и ни разу не синяя.

— Сиреневый — как раз для девочек. Только бы не синий. Может, розовый?

Я закусываю губу, чтобы не рассмеяться. Никак не привыкну к этой новой и совершенно обычной жизни, в которой мой муж, выбросив куда-то крылья, увлеченно выбирает обои для детской вместе с моей помолодевшей и счастливой мамой. Как и ко своей раздражительности.

— Зеленый, еще можно зеленый! — мама тащит меня за руку. — Я там видела что-то симпатичное…

Плетусь за ней, покачиваясь. Центр тяжести после беременности обнаружился в каком-то не том месте, и я стала ходить осторожно, как будто могу разбиться. Впрочем, сам факт появления во мне этого ребенка, как и нашего брака — вещь, противоречащая здравому смыслу.

После появления первых признаков, долгих мучительных раздумий, торга и смирения я, наконец, купила тест, результат которого был неожиданным. Нет, я вроде взрослый человек и понимаю, что такое с парами случается, особенно в браке, но… Паша впал в ступор, из которого вышел далеко не сразу, да и вышел вроде как не весь.

Несмотря на полную уверенность в своем правильном выборе, согласие и кольцо на пальце, в загс я шла, закусив губу. Мерещилось, что в последний момент документы окажутся поддельными, и Пашу уведут прямо из кабинета в наручниках. Никакие уверения, что удостоверение совершенно настоящее, меня не успокоило. Вообще удивляло, что у ангела вполне нормальная прописка, ответственная должность и какая-никакая обычная биография.

К сожалению, моего образования и его знаний не хватило, чтобы прийти к единой теории, каким таким образом ангел — для простоты я продолжала называть их так — смог стать настолько совсем человеком, что аж даже папой. На первом узи меня трясло вместе с кушеткой. Казалось, что с экрана на меня польется синий свет, а ребенок приветливо помашет длиннопалой ладошкой, помахивая крыльями. Слава богу, врач была не в курсе моих фантазий, поэтому решила, что я просто очень сильно мерзну.

Нормальный ребенок женского пола, ни хвоста, ни рогов, ни свечения (хотя насчет свечения пока неточно). Следующие несколько месяцев мы до хрипоты обсуждали имена, а потом решили заняться ремонтом.

Вот до ремонта я себя считала вполне доброжелательной и стеснительной девочкой. Куда там… я скандалила, как грузчик, лезла с ненужными советами похлеще консультанта орифлейм и вообще участвовала в процессе по максимуму.

Уже через месяц нас станет трое, а я до сих пор не могу разобраться, как к этому относиться. Я никогда не хотела детей, то есть в мечтах они у меня не мелькали, просто иногда думала, что они когда-нибудь появятся. Теперь же это самое «когда-то» выпирало так, что я забыла, когда видела свои коленки.

Я так и не смогла выпытать, что же произошло в те дни, когда я сходила с ума в запертой квартире. По оговоркам и с трудом добытым обрывкам я сложила картину произошедшего, додумав половину, и бросила. Какая разница, в самом деле?

Теперь он обычный человек, и больше не знает, о чем я думаю или что мне снится. Когда я впервые сказала об этом вслух, он долго смеялся, а потом сходу обозначил, что за химия происходит в моей голове в течение дня и какие странные там заводятся мысли. На провокацию я не поддалась — все-таки он неплохо знает меня, поэтому все совпадения стала считать тонким психологическим расчетом.

Мама, совершенно неожиданно для всех, развелась и вышла замуж заново. Просто позвонила, сухо сообщила, что переезжает в наш город, там и распишутся, тем более что мне нужна будет помощь — и оставила меня с трубкой в руках и приоткрытым ртом. О своих причинах она тоже не захотела говорить, но больше событий моего детства не вспоминала. Паша пожал плечами и буркнул что-то про поздно включившуюся совесть.

Свою фотографию из напугавшего меня досье я изъяла и засунула в рамку, уж очень я там хорошо получилась.