Приблизительно через пять часов после обеда прибыл Менар, сразу началась разгрузка продовольствия выданного новым поселенцам на месяц. За полчаса справились, после чего Менар настоял, чтобы отправиться в Уштар прямо сейчас. Зарков здесь теперь нет, можно использовать прожектор, установленный впереди наверху котла. Мне хоть и не хотелось сейчас трястись в кабине паровоза, но я согласился, так хотя бы Менар перестал бурчать. Спустя час дом Зарков исчез из вида, вместо него показался обрыв. Мы, разумеется, вверх не полезем, мы же едем, а не пешком идём.

Приблизительно в полночь добрались до пологого склона и паровоз, натужно пыхтя, вскоре выполз на простор пустоши.

— Менар, ты только скорость не прибавляй и так всё болит, да ещё и трясёт, — я всё то время что мы ехали до пустоши, стоял, так было проще терпеть боль сейчас решил сесть. Сел на ящик, где обычно сидел Менар, причём сел на край, чтобы пострадавшая нога осталась на весу, а не получала мелкие удары ящиком.

— Да куда уж медленнее-то и так еле ползём, а ранен не только ты, в вагоне ещё шесть человек. Нам их нужно быстрее к Ино доставить.

— Вот как раз и надо ехать тише, иначе живыми не доедут.

Как я не убеждал его, он всё равно незаметно от меня подбрасывал угля в топку небольшими партиями, чтобы было не так заметно как скорость возрастала. Я в это время дремал, сидя на ящике. У меня вновь поднялась температура, а снизить было нечем, волшебные травки Ино остались в западном каньоне.

В таком полусне я находился приблизительно часа два, мог бы и дальше дремать, но Менар разбудил меня, заставил выпить кипятка и съесть горсть сушёных яблок. Самочувствие улучшилось после раннего завтрака, но не намного, повышенная температура тела никуда не делась, кажется, даже ещё немного подросла. Левая рука сильно болела, ей досталось больше дроби, по сравнению с другими частями тела и температура вероятнее всего поднялась именно из-за этой раны. Под удивлённый взгляд Менара я разделся по пояс и снял бинты с причинного места. Вокруг раны кожа покраснела, а рука в этом месте чуть опухла и была горячей.

— Плохо дело, заражение началось, Менар ты врачевать умеешь?

— Палец могу забинтовать, ну или ещё что-нибудь, не очень сложное.

— Сейчас будешь учиться. Возьми нож и подержи лезвие над огнём, — я стал объяснять, что и как делать, так как сам себе воспалившуюся рану вскрыть бы не смог. Чтобы не закричать на всю пустошь, сжал зубами кожаный ремень и приготовился терпеть. Только каким-то чудом остался в сознании, после помощи свежеиспечённого хирурга. Менар сделал всё что смог, после чего помог мне одеться.

— Как хочешь, но ехать нужно быстрее, сам видишь что без Ино, до завтрашнего вечера может кто-то и не дожить, например — ты!

— Не дождёшься, я ещё на твоей свадьбе погуляю.

— Так я вроде бы пока и не собирался кого-то в жёны брать.

— А как же Дора? Она явно к тебе не ровно дышит, мяса тебе в кашу кладёт чуть больше, чем остальным.

— А что Дора? Я с ней ещё даже не разговаривал, она может ведь и не согласиться.

— Вот и я о том же, чего тянешь-то?

— А сам то! Сам, почему с Настей тянешь?

— А мне сначала нужно раны залечить, кому я, такой как сейчас нужен?

— Знаешь что? Сиди-ка ты на попе ровно и помалкивай, тоже мне сватья нашёлся, — Менару эта тема не нравилась, и он старался её избегать в разговорах. Он сейчас даже немного обиделся на меня, посчитав, что я лезу в чужие дела.

В лежачем положении уже на полу, я наконец-то вскоре заснул и проспал до обеда. Когда встал, причём уже самостоятельно, вдалеке был виден мост.

— Как самочувствие? — Менар уже больше двух суток не спал, и сейчас стал похож на только что поднятого зомби. Под глазами тёмные круги, сами глаза красные, черты лица даже как-то заострились, прежним остался только его картофельный нос.

— Относительно хорошо, из тебя получился бы хороший лекарь.

— Ну, уж нет, не моё это дело в чужом теле ножом ковырять. Вот если бы в Зарка какого-нибудь нож воткнуть, это всегда, пожалуйста, а в своих нет, не могу. Кипяток есть, будешь?

— Буду, пить хочется словно неделю не пил.

Приблизительно через полчаса мы оказались на мосту, где нас встречала охрана, в полном составе и молча. Они как-то сразу поняли, что вернулись мы не только вдвоём с Менаром, как должны были, с нами несколько раненых и трупы. В посёлке нас встречали, также молча, а на Волата вообще было страшно смотреть. Потеря лишь одного человека была трагедией для Уштара, а если их было два, три или, скажем — пять, это была уже беда.

Из вагона вначале помогли выбраться раненым, потом вынесли шесть тел, погибших в западном каньоне Уштарцев. Волат скрежетал зубами, увидев потери, но считал, что эти шестеро погибли не напрасно, теперь западное направление стало безопасным.

Менар покинул кабину самостоятельно, потом помог мне, так как мои движения были ограничены не только бинтами, но и болью при каждом движении. Я сейчас выглядел не лучше Менара, у меня тоже имелись тёмные круги под глазами. Вдобавок к такому лицу я был весь покрыт засохшими пятнами крови, как своей, так и чужой. Как только мои ноги коснулись земли, из меня словно вынули стержень, благодаря которому я ещё держался. В глазах потемнело, ноги подкосились и я упал.