Для единственного сына, прокурор выбрал лучший вариант для старта успешной карьеры — учебу за границей. Шли годы, и в один день мужчина осознал, что больше не понимает собственного ребенка. Их встреча была соприкосновением двух миров. Чуждых и далеких друг от друга. В тот вечер Владислав Владимирович впервые почувствовал себя старым. Настолько старым, что жизни оставалось несколько мгновений.

«…Эта ночь забрала всех. До зари не смолкал звон орудий. Потом закончились патроны…

Зачем я уцелел? Может, чтоб написать Наташе о Михаиле, бросившемся под танк с гранатой? Или отправить скомканный лист бумаги матери Степана…

Спите спокойно. Спите сегодня спокойно. Мы не позволили им пройти дальше. Мы не позволили к вам прикоснуться. Спите спокойно, пока вы еще не знаете, что нас больше нет. Нашей роты больше нет».

Из дневника прадедушки Генерального прокурора.

Бессмысленным показался прежде успешному мужчине пройденный путь. С вершины власти Владислав Владимирович четко и в деталях увидел порочный круг, связанный деньгами и смертью.

Зачем ему любовь к тонущему кораблю? Что с ней делать?!

Он нашел решение — изменение сознания. Возврат к истокам.

Генерального прокурора интересовала история. Меня тоже. Я давно хотела отыскать правду для своего ребенка. Но ребенка не было, и на это вечно не хватало времени.

Теперь поиск стал неотъемлемой частью моей жизни. Я заглядывала в доступные двери прошлого, посещала музеи, читала исторические трактаты, разыскивая ответы на его, нет уже наши, общие вопросы. Однажды я рассказала о городе, в котором существовала смертная казнь за взятки.

— И что, не брали? — спросил мужчина заинтересованно.

— Брали, — не стала скрывать правду, впрочем, он, видимо, об этом знал и без меня.

В кабинете повисло молчание.

— И у нас бы брали… Знаешь, что случается с высохшим деревом? Оно падает. Система давно прогнила.

Как изменить сознание масс незаметно от системы? Возможно ли это сделать?

— Знаешь, что сложнее всего построить в нашем государстве? Школу, — сказал однажды прокурор, а я не поверила. Зря.

Мысль о безысходности могла его сломать. Легко, как сухой прутик. Мужчина продолжал поиски и носил маску, благодаря которой никто не догадывался о его успехах и поражениях.

Я писала отчет до рассвета. Детально излагала все, о чем узнала за последнее время. К небу на востоке едва прикоснулось нежное розовое сияние, как я произнесла:

— Мне пора. Отдашь лично в руки.

— Не передумала?

— Нет.

— Жаль… Я тебя отвезу.

— Спасибо.

Город еще спал, меня провожали пустынные улицы. Иногда в приоткрытое окно автомобиля проникали редкие собачьи голоса. Я никогда не любила этих четвероногих тварей. До одного дня.

Устроиться в прокуратуру без протекции, если ты, конечно, не уборщица, невозможно. Я честно попыталась: пришла на конкурс, заполнила груду документов, ответила на бесчисленное множество тестовых вопросов. В итоге мне с вежливой улыбкой и притворной грустью сказали: «Не подходите». Даже извинились, и пригласили заходить еще. Интуиция услужливо подсказала: в следующий раз выйдет точно так же.

Расстроенная, злая, но несломленная душа жаждала действий, и на ступеньках встретила прокурора города. Не Васю, тот занял этот пост позже. В то время его предшественник дорабатывал последний год. Вот он мой шанс! Наивная!

Короткий разговор, я так ничего и не смогла доказать, но уйти — это все потерять. Расстаться с мечтой и отправиться трудиться обычным юристом. Пока я судорожно искала доводы своей исключительной полезности для прокуратуры и родины, мужчина дал понять, что больше не желает меня видеть и отправился отвязывать собаку. Однако бульдог оказался проворнее; его поводок к лестничному столбу примотали ненадежно, а, может, пес попался слишком изворотливый. Не знаю, что не понравилось собаке: возможно, раздражение хозяина почувствовала, или приревновала. Зверь бросился вперед, прокурор наперерез, но недостаточно быстро, он человек пожилой… А я…

Я осталась стоять на месте, собравшись, словно перед боем. Страха не было, только злость. На комиссию, государство, прокурора и этого чертового пса. Пусть только попробует сунуться! Главное, вовремя поймать взгляд, и не отпускать. Тогда ничего не случится. Бульдог удивленно затормозил… на висках выступили капельки пота, но я не замечала. Так тебе и надо! Работу не получила, так еще и собака погрызет?! Это уже перебор!

Бульдог остановился, а потом стал медленно отступать. Душу заполнило торжество и странная, бесшабашная радость. Словно из другого мира донесся голос прокурора:

— Как тебя зовут, девочка?

— Ольга.

— Документы с собой?

— Да.

— Идем.

— Я искал твоего Ярослава, — поморщившись, сказал Вася, разрывая повисшую тишину. — Информации очень мало. В поле зрения прокуратуры не попадал. По сайтам не ходит.

— Им скорее интересовались спецслужбы.

— Возможно, — произнес прокурор мрачно. Два упомянутых ведомства не пылали любовью друг к другу. — Телефон помнишь?