— Я могла бы догадаться сама. — Она добродушно усмехнулась и повернулась к Бриму. — Боюсь, нам придется биться с Трианским традиционными способами, верно, Вилф?

Брим положил руку на широкие плечи Веллингтон.

— Совершенно верно, — ответил он. — Но, пока разлагателями управляете вы, нам и не нужно какой-то особой энергии.

— Воистину так, — с шутливой торжественностью объявил Урсис. — В наши дни в цене не сила, но меткость!

Позже, сидя за маленьким столиком перед входом в маленькое кафе, они как раз допивали по первой чашке обжигающе горячего кф'кесса, когда из полуденного неба вынырнул и лихо зашел на посадку хрупкий на вид, пестро размалеванный жужу. Брим поспешно выскочил из-за стола.

— Я хочу посмотреть на его посадку вблизи, — заявил он. — Буду должен вам за кф'кесс!

Легко перемахнув через балюстраду и зеленую изгородь, он успел к посадочной площадке, как раз когда маленький кораблик плавно опускался на гравибассейн — последний отличался такой же оригинальностью, как и высокий мостик на корме жужу или угловатый корпус старинного корабля. Улыбаясь, Брим разглядывал забавные полукруглые иллюминаторы, напоминавшие ему окна трамвая, на котором они приехали в монастырь, старомодные поручни, открыто торчащие лебедки, зенитные люки на крыше кабины и брезентовый тент над ажурным трапом. Впрочем, даже рулевой — здоровенный, плечистый тип — оказался не менее экзотичным, чем его судно. Широко расставив босые ноги и упираясь ими в крышу рубки, он крутил огромный деревянный штурвал, нацеливая нос корабля на створный знак. Как и положено уважающему себя водителю жужу, он щеголял в большом шелковом тюрбане, обернутом вокруг высокой остроконечной шапки, торчащей из него подобно горному пику из тучи. По сравнению с этим даже скафандр в черно-белую полоску не производил особого впечатления.

Это было потрясающе…

Когда через некоторое время Брим опомнился и поискал взглядом друзей, те стояли у ворот для прибывших пассажиров, оживленно беседуя с вернувшимся из космоса монахом. Это его не удивило — еще в кафе Веллингтон поклялась не уходить из монастыря до тех пор, пока не поговорит по крайней мере с одним градгроутом. Брим ухмыльнулся: чтобы удовлетворить свое любопытство, Дора Веллингтон могла бы даже соблазнить члена ордена. Когда он подошел поближе, она, как раз спрашивала монаха про странный девиз их веры.

— Как простой канонир, миледи, я не могу объяснить вам в точности, что означает наш девиз, — вежливо отвечал монах. Он был довольно высок и крепкого телосложения, но теперь его плечи ссутулились от усталости. Лицо было изборождено морщинами, не столько от возраста, сколько от постоянного напряжения, а глаза выдавали профессионального снайпера, хотя, несмотря ни на что, все свидетельствовало о мягкости характера этого человека. — Наша вера, — продолжал монах, — учит нас, что девиз сам объяснит себя, когда настанет такая необходимость.

— А что вы, канонир Маас, называете «необходимостью»? — спросила Веллингтон, почти уткнувшись носом в лицо усталому градгроуту.

— Ну… угрозу существованию нашего ордена, миледи. Что же еще?

Веллингтон криво улыбнулась и отодвинулась в сторону.

— Я тоже не знаю причины важнее этой, — согласилась она, потом приподняла бровь. — Как вы сказали — орудия были построены, когда опасность в первый раз стала грозить ордену из космоса?

— Да, миледи, — отвечал Маас, устало опуская свой потрепанный вещмешок на траву; он уже понял, что его не оставят в покое до тех пор, пока он не удовлетворит любопытство этих липучих туристов. — Как учит нас наша вера, — продолжил он чуть ли не нараспев, — когда слухи о предстоящем нашествии дошли до древних храмовников Градгроута и Норшелита, объединили они усилия, и построили они тринадцать орбитальных бастионов, и вооружили они их абсолютными космическими пушками.

Брим кивнул — то же самое рассказывала ему Клавдия.

— И когда это было? — поинтересовалась Веллингтон. — Насколько я поняла, в Первую Эпоху космических полетов. Маас улыбнулся.

— Миледи знает историю, — сказал он. — Нас учили, что последний форт был построен в минус тысяча двести двадцать пятом году по стандартному летосчислению.

— Минус тысяча двести двадцать пятый… — задумчиво повторила Веллингтон и восхищенно покачала головой. — Больше, чем за тысячу лет до основания нынешней Империи.

— Давно, мягко говоря, — согласился Урсис, потирая мохнатый подбородок. — Тем не менее, насколько я понял, всего тринадцать таких примитивных батарей уничтожили целый флот. Те самые тринадцать, которые находятся сейчас на орбите Гелика, да, канонир Маас?

— Так учит нас наша вера, — гордо ответил Маас.

— Но откуда они брали столько энергии? — спросила Веллингтон. — На голомакетах в монастыре я нашла только маленькие энергоблоки, их едва хватает для поддержания жизни в фортах, не говоря уже о питании орудий.

Маас удивленно поднял брови и кивнул:

— Вы совершенно верно оценили голомакеты, миледи. Наши форты получают лишь минимум необходимой энергии. И тому, кто не является приверженцем нашей веры, трудно поверить, что в час, когда настанет необходимость, орудия вступят в бой.

— В этом я не сомневаюсь, — сочувственно произнес Урсис.

— Однако истинно верующий знает, — продолжал Маас, назидательно подняв указательный палец, — пятая заповедь нашей веры гласит:

«Космическая Пушка, сотворенная для защиты Цивилизации, получит силу от Истины, когда настанет в том жизненная необходимость — угроза цивилизации, но не раньше».