– Я слышала, что некоторые летучие мыши питаются зернами или фруктами, - проговорила она.
– И, понадеявшись, что ты можешь вернуться, сегодня утром я взяла мантикор-фрукт с собой на работу. Мне-то они не слишком нравятся...

Мышонок взглянул на протянутую ему сочную мякоть, а затем снова на Меланию.

Некромантке вдруг показалось, что алые глазки едва заметно светятся. Учитывая, что в этот момент за окном в небе как раз вспыхнула сумеречно-белая луна, смотрелось это довольно пронзительно.

– Ну, не хочешь, как хочешь, - пожала плечами девушка.
– Только чем же ты тогда питаешься?..

Одной ладонью она схватила две половинки мантикор-фрукта и, резко сжав их, отбросила в сторону, рассчитывая съесть через пару часов, под утро, когда голод будет настолько силен, что позволит ей закинуть в себя даже то, что она не слишком-то любила.

Однако в этот момент один из шипов уколол ей основание указательного пальца, вонзившись в самую мягкую его часть. Некромантка сжала губы, окончательно решив, что эту колючую дрянь есть не будет. Хватит с нее и выпитого на обед компота из этого растения.

– Ну вот, - проговорила она, погрузив ранку в рот, и вдруг вспомнив события, случившиеся с ней всего пару дней назад, когда она вот также случайно уколола палец. Только в тот момент Мелания была вовсе не одна…

Воспоминания нахлынули внезапно.

В ту ночь, почти такую же лунную, как сегодня, с ней рядом было существо, которое обычно пугает людей до заикания, до спазмов под желудком, до сжатого от ужаса горла. Но не в ее случае.

Элиас анх-Рейн… Высшая нежить…

Но она с самого начала видела в нем лишь мужчину. Простого человека. И даже когда узнала, что перед ней настоящий вампир, ничего не изменилось…

Стало только хуже.

– Знаешь, - задумчиво проговорила Мелания летучей мыши, как вживую увидев перед мысленным взором голубые глаза, - не все бывает таким, как кажется… Многие девушки мечтают о том, чтобы их ценили не за красоту, а за внутреннее содержание, - Мелания фыркнула.
– А вот я, представь, хотела бы, чтобы все было наоборот.

Некромантка мрачно улыбнулась, снова почесав мышь за ухом тем самым пальцем, который только что уколола.

– Мое внутреннее содержание последнее время прямо нарасхват. Надо было Эйвара послать за антидотом.

Зверек повернул голову, будто не в силах отвести взгляд от маленькой ранки, из которой уже даже почти не шла кровь. Его маленькие ноздри возбужденно дергались.

Мелания с удивлением взглянула на животное, а затем перевернула ладонь так, чтобы мышонок мог на нее перебраться поближе к так заинтересовавшему его пальцу.

– И ты туда же, да? Я совсем забыла, что бывают летучие мыши, пьющие кровь, - вздохнув, ухмыльнулась она.
– И почему все вокруг меня хотят крови?

А затем после небольшой паузы сказала:

– Ну давай...

Зверек взглянул на нее, будто бы пытаясь отказаться. Однако алые глаза ощутимо потемнели и стали ярче.

 - Не стесняйся, я не против, - сказала Мелания, улыбаясь.
– В конце концов сколько ты там выпьешь? Чайную ложку или столовую?

Девушка хмыкнула, продолжая размышлять:

– Может, я привыкну к тому, что у меня пьют кровь, и это уже не будет казаться настолько ужасным?..

А в голове она закончила мысль совсем иначе:

“Может, мне перестанет казаться ужасным, когда мою кровь будет пить кто-то другой… Кто-то пострашнее летучей мышки. Тот, чьи клыки острее, а глаза умеют светится настоящей кровью”.

Но зверек все никак не соглашался приступить к трапезе. Если бы Мелания не знала, что летучие мыши так не могут, решила бы, что он стесняется или отказывается из вежливости.

– Да ладно тебе, - проговорила она, схватила машущее крыльями животное и приложила к пальцу.

В этот момент зверь от неожиданности коснулся раны маленьким прохладным языком, не успев отвернуться.

Красные глаза ярко замерцали и закрылись, а тело животного ощутимо напряглось. Но не прошло и доли секунды, как девушка почувствовала легкий, почти не ощутимый укол от тонких, как иглы, зубов.

Мелания была готова к тому, что это будет неприятно, что придется терпеть боль. Она знала, что, как правило, такие мышки питались, кусая спящих коров, кур или лошадей своими маленькими клыками, а потом слизывали с кожи алые капли. Им нужно было не так много, и, по сути, вреда от такого укуса оказывалось немногим больше, чем от комариного. Жертвы даже не всегда просыпались, если это происходило во сне, настолько деликатен оказывался процесс.

И все равно мысль отдать свою кровь животному не выглядела так уж соблазнительно. Но, что ж поделать, раз к мантикор-фруктам у них с мышью схожая неприязнь? А кушать-то что-то надо. Не всем же питаться супчиками, да обсидиан-чаем...