В оранжереях сменные делали обход. Но они не видели того, что творилось там на самом деле. Иногда кто-то и замечал краем глаза мелькание каких-то теней в отполированном металле, но об этом здесь не принято было говорить. Предпочитались разговоры о работе.

Первое что увидел мальчик – это звездное небо. Затем он решил подняться. За небом он увидел приближающуюся точку белого света, свет становился все ярче. Мальчик понял, что свет летит к нему. Только теперь он увидел, что нет никакого звездного неба, а только лишь черный потолок со светильниками. Через этот потолок и проникал свет. Пролетев через него, светящаяся птица села рядом. Это был голубь, из центра его груди и шел тот свет. Мальчик смотрел как завороженный. Птица посидела не долго, и снова поднявшись, пролетев сквозь черное полотно скрылась.

Он сел и увидел обширный зал с рядами металлических ящиков. Это были крио камеры. Немного придя в себя, он вспомнил, что это за место. Вон там за дверью была лаборатория, где его погружали в сон. Тусклые, прозрачные существа смотрели на него со всех сторон, но мальчик не боялся их, было совсем не страшно. Фигуры немного оживились. Они не ходили, а парили в воздухе. К нему приблизилось одно из существ, и только когда оно было совсем рядом, он увидел, что это был не старый еще мужчина, на вид лет пятидесяти.

– Не удивляйся, ты попал туда, куда должен был попасть, – сказал он мальчику. Мальчик не знал, что отвечать и поэтому молчал.

– Это место, – промежуточная станция, где все мы и застряли по своей или чужой воле. И я в том числе. Это момент остановки прыжка и сколько он продлиться никто не знает, мы просто не можем сделать шаг ни вперед, ни назад. Ты сам скоро все поймешь и ощутишь на себе. Каждый новый для нас – это новая надежа. Посмотри высоко в небо, и ты сам во всем убедишься.

Мальчик посмотрел, но ничего кроме потолка не увидел.

– Смотри дальше за грань видимого, – услышал он голос рядом с собой.

За потолком он увидел пространство, заполненное бесконечным числом светящихся звезд. Свет лился отовсюду. Миллиарды светящихся птиц пролетали сквозь друг друга и от этого каскадом рассыпались ослепительные фейерверки света. Пока он смотрел в небо, света становилось все больше и больше. Он видел каждую птицу в отдельности и мог разглядеть каждое ее перышко, несмотря на то, что расстояние до них было неизмеримо велико. Пространство, где не было места тени. На эту картину можно было смотреть бесконечно. Мальчик улыбался белоснежному потоку света, который озарял небо. Птицы пели своим особым пением – и это была песня тишины. Это было самое лучшее, что ему приходилось слушать, когда либо. Он понял, что люди, создавая музыку, на самом деле стремятся создать нечто похожее на эту божественную мелодию.

– Хорошо, что ты видишь ангелов как птиц. Нам это недоступно, а большинству вообще ничего не видно кроме черного потолка. Им доступны только черные узлы. Кстати, меня зовут Сергей, вернее так звали раньше. Теперь я и сам не знаю – кто я. Друг друга мы именами не зовем и общение у нас несколько другое. Ты, наверное, уже понял, что это не совсем привычный тебе мир. Это мир, похожий на бесконечно тянущийся застывший сон. Да ты сам посмотри вниз, – сказал ему Сергей.

Сквозь плитку пола в самых дальних глубинах вселенной он увидел океан черных теней. Деталей не было видно, лишь движение чего-то монолитного слитого в один кусок. Мальчик лишь пожал плечами, давая понять, что ничего особенного не увидел.

– Ты ничего не увидел? – с удивлением спросил его Сергей

– Какие-то тени, – ответил ему тот.

– Ну да, ну да, так наверное и должно быть, лично я вижу там… хотя нет давай я тебе в следующий раз скажу, – и он посмотрел вниз сам в надежде, что и для него картинка покажется только мутным пепельным комом. Но он видел совершенно другую картину, до мельчайших деталей. Это была картина переплетенного и двигающегося океана из черных узлов. От каждого движения исходил невыносимый звук.

«Как же я тут оказался? В моей семье часто звучал смех хрустальными струнами счастья, но иногда случались события, которые я не мог объяснить. Скорее это были моменты, какого то напряжения. Мама укладывала меня спать, она читала книгу. Это самое приятное, что есть на земле, когда мама читает тебе книгу. Я заснул, но через некоторое время проснулся. Мне стало так скучно, что я решил пойти к ней. Приблизившись к двери, я потянул за ручку, дверь открылась, и я вошел в спальню. Папа и мама спали на одной большой кровати, но одеяло было у каждого свое. Тогда мне ничего не показалось странным, я был слишком мал. Это сейчас находясь здесь, я понял очень многое, как будто стал старше сразу на тысячу лет. Родители спали в одинаковых, слишком аккуратных позах на спине, руки у обоих вдоль туловища, ноги не согнуты, а идеально вытянуты. Они были похожи на куклы, которых положили, так они и остались лежать в этой позе. Казалось, они даже не дышали. Даже постель не была смята. Я стоял и смотрел на них. Тогда в моих родителях я увидел что-то отталкивающее».

Время застыло. Движения, мысли, чувства – все это было далеко и не имело здесь никакого значения. Многие были привязаны к своему замороженному телу, не в состоянии даже сделать шаг от него. У всех находящихся здесь, была возможность оказаться в любой точке земли, но они предпочитали оставаться на месте, рядом со своим телом. Здесь не надо было ни спать, ни есть, ни дышать. Не было стремлений чего-то достигать. И эта бессмысленность существования давила на каждого тяжким грузом.

Мальчик опять вспомнил своих и тут же оказался в своей квартире. Мама и папа сидели в зале с застывшими стеклянными глазами перед телевизором. Он подошел и встал перед мамой. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, она его не видела и не чувствовала. Оба были в каком то странном состояние отключенности. К папе он даже не стал подходить. С тяжелым осадком он подумал о своем теле и тут же очутился рядом с ним. Мрак еще плотнее сгустился в их доме.