Мейсон побежал по тротуару, на миг потеряв из вида женщину за изгибом дороги. Затем вода чуть отступила, и он в последний раз мельком увидел ледяной профиль незнакомки сквозь пелену брызг. Прилив начал спадать, и море потекло вспять среди домов, словно осушая саму ночь от ее света и движения.

Когда последние пузырьки воды лопнули на влажном тротуаре, Мейсон снова обыскал взглядом мыс, но освещенная фигура уже исчезла. Мокрая одежда сохла на нем словно сама по себе, когда он возвращался назад по пустынным улицам. Терпкий привкус соленой воды был унесен из города полночным потоком воздуха.

Утром он сказал Мириам:

– Все-таки это был сон. Думаю, что море теперь ушло. Так это или нет, но прошлой ночью я не видел ничего.

– Слава богу, Ричард. А ты уверен?

– Убежден.
– Мейсон ободряюще улыбнулся.
– Благодарю за ночное бдение надо мной.

– Сегодня я тоже посижу, - она протянула руку.
– Я настаиваю. После прошлой ночи я чувствую себя отлично, и мне хочется прогнать это наваждение раз и навсегда.
– Она нахмурилась, разливая по чашкам кофе.
– Странно, но раз или два мне показалось, что я тоже слышу море... Оно звучало так, будто было очень старым и слепым, подобно чему-то пробуждающемуся снова после миллионов лет.

По дороге в библиотеку Мейсон сделал крюк к меловым отложениям и поставил машину в том месте, откуда видел залитую лунным светом фигуру женщины с белыми волосами. Солнечные лучи падали на бледный дерн, освещали вход в шахту, вокруг которой продолжалась все та же беспорядочная деятельность.

Еще минут пятнадцать Мейсон колесил по обрамленным деревьями улицам, всматриваясь через ограды в окна домов. Почти наверняка эта женщина должна проживать в одном из этих домов, пряча свое черное платье под домашним халатом.

Позднее в библиотеке он узнал водителя автомобиля, который видел на мысе. Этот пожилой мужчина в твидовом костюме разглядывал образцы местных геологических пород.

– Кто это был?
– спросил он Феллоуза, хранителя древностей, когда машина отъехала.
– Я видел его на утесах.

– Профессор Гудхарт из партии палеонтологов. По-видимому, он обнаружил интересный пласт.
– Феллоуз показал жестом на коллекцию бедренных костей и осколков челюстей.
– В случае удачи мы получим от них новые экспонаты.

Мейсон уставился на кости.

Каждую ночь, как только море появлялось на темных улицах и катило волны к дому Мейсона, он просыпался около спящей жены, выходил под открытое небо и пробирался вброд к мысу. Там он видел белокурую женщину на краю утеса - ее лица не достигали взлетающие брызги. Но ему никогда не удавалось приблизиться к ней до отлива, и тогда он в изнеможении падал на колени посреди влажного тротуара, покуда затопленные дома и улицы выходили на поверхность вокруг него.

Однажды полицейская патрульная машина осветила Мейсона фарами, когда он стоял, прислонившись к столбу у проезжей части дороги. Другой раз он забыл закрыть входную дверь после возвращения. Во время завтрака Мириам со своей прежней настороженностью пристально наблюдала за ним, заметив синие круги у него под глазами.

– Ричард, думаю, тебе надо прекратить ходить в библиотеку. Ты выглядишь усталым. А может быть, это снова море?

Мейсон покачал головой, изобразив на лице вымученную улыбку:

– Нет, с этим покончено. Наверное, я перетрудился.

Мириам взяла его за руки.

– Ты что, упал вчера?
– Она осмотрела его ладони: - Милый, да они все в ссадинах! Это случилось всего несколько часов назад. Разве ты не помнишь?

Напрягши воображение, Мейсон наспех придумал какую-то историю, чтобы удовлетворить ее любопытство, затем перенес свою чашку кофе в кабинет и там стал всматриваться в утренний туман, окутавший крыши домов, - зыбкое озеро, совсем темное, лежавшее в пределах контуров полуночного моря. Туман растаял в солнечных лучах, и на мгновение все уменьшающаяся для Мейсона реальность нормального мира вновь заявила о себе, наполнив его душу острым ностальгическим чувством.

Не задумываясь, он потянулся к раковине, стоявшей на полке, но рука невольно отдернулась, так и не прикоснувшись к ней. Мириам стояла рядом:

– Отвратительная вещица, - сказала она.
– Послушай, Ричард, как ты думаешь, что вызывает твои сновидения?

Мейсон пожал плечами:

– Возможно, это что-то вроде воспоминаний...
– Он подумал, стоит ли рассказывать Мириам о волнах, которые он продолжал слышать во сне, о белокурой женщине на краю утеса, которая, казалось, манила его к себе. Однако, подобно всем женщинам, Мириам верила, что в жизни ее мужа должно быть место только для одной загадки. Она чувствовала только, что зависимость мужа от ее доходов и утрата самоуважения давали ему право все же что-то скрывать от нее.

– Ричард, в чем все-таки дело?

В его мозгу вдруг раскрылся прозрачный веер брызг, и волшебница волн повернулась лицом к нему.

Глубиной по пояс, море играло на газоне, кружась в водовороте. Мейсон стянул с себя пиджак и швырнул его в воду, а затем пошел вброд через улицу. Выше обычного, волны наконец-то достигли его дома, вода переливалась через порог, однако Мейсон забыл о жене. Все его внимание было сосредоточено на мысе, непрерывно орошаемом штормом брызг, почти скрывающих фигуру на гребне.