Были у Ростислава еще и три дочери, но это – разменные монеты в игре престолов. Одна из них, Елена, стала, видимо, женой польского великого князя Казимира II Справедливого (1177–1191); в польских хрониках его именуют принцепсом на латинский манер. Впрочем, ряд историков не считает эту женщину дочерью Ростислава.

Другая дочь – Агафья – совершенно точно вышла замуж за северского князя Святослава Ольговича. Этот князь известен тем, что в его честь в 1147 году Юрий Долгорукий «дал обед силен» в городке под названием Москва, что и является первым летописным упоминанием нашей столицы. Правда, современные историки датируют рождение Святослава примерно 1137 годом, что невозможно. Тогда «обед силен» он ел в 10–12 лет? Видимо, с тех пор князь и нарушил обмен веществ: судя по данным летописей, князь был обжорой и страдал тяжелым эндокринным заболеванием. Надо полагать, Агафья не обрела с ним женского счастья.

Наконец, третья дочь – Аграфена – пошла под венец с одним из рязанских князей, Игорем Глебовичем. То есть интересы смолян в ту пору простирались далеко за пределы родного княжества. Всё это помогает понять активность нашего героя – Мстислава Удатного. Для него расстояний не существует. Есть Русская земля, и князь ее защищает. Мы это увидим позднее. А пока – вернемся к истории его отца и дядей, то есть к деяниям смоленского клана. Они сильно повлияют на судьбу Мстислава Мстиславича.

Ростислав Смоленский дал своим сыновьям уделы в городах-государствах Киевщины. «Буй Рюрик» сел в Овруче – столице Древлянской земли. Потомки древлян его любили и признали за своего. Рюрик отстаивал интересы общины, а община поддерживала Рюрика.

Давыд правил в Вышгороде на Днепре – сторожил торговый путь. Мстислав Храбрый, самый младший из пятерых сыновей Ростислава, тоже остался на торговом пути – он сидел в Белгороде.

А что же двое старших сыновей Ростислава? Первый из них, Роман, долгое время замещал отца в Смоленске, но князем еще не являлся. Он просто, как сказали бы мы сейчас, «грел место» отцу. Второй сын, Святослав, управлял Новгородом.

Эта мудро рассчитанная система действовала несколько лет, до смерти Ростислава. А потом всё перемешалось.

В это время на Волыни правил князь Мстислав Изяславич (1157–1170) – двоюродный брат Ростиславичей. Их отцы всегда действовали заодно и одерживали победы. Но у детей возникло недопонимание. Мстислав предъявил претензии на Киевскую землю.

Об этих событиях по-разному толкуют северная (Лаврентьевская) и южная (Ипатьевская) летописи. Из северного свода следует, что Рюрик и Давыд сами пригласили Мстислава на великое княжение киевское. Этими известиями и руководствовались все крупные историки Древней Руси, начиная от Карамзина. Этой же версии придерживается автор очерка истории средневековой Волыни А.М. Андрияшев.

В наше время И.Я. Фроянов обратил внимание на то, что южный свод трактует обстановку иначе и свод этот ближе к истине. Что же произошло?

«Буй Рюрик», Давыд и Мстислав Храбрый, сыновья Ростислава, находились на Днепре со смоленскими ратниками. Возможно, они действительно пригласили Мстислава Волынского, потому что их старший брат Роман не отличался решительностью и хотел править многолюдным богатым Смоленском, а не беспокойным Киевом. Пригласили его и туркмены/торки, жившие на реке Рось.

Тогда Мстислав Волынский послал впереди себя племянника Василька Ярополчича, чтобы тот стерег золотой стол до его прибытия.

Но тут обозначился еще один претендент, который стал плести интригу в свою пользу и испортил Мстиславу игру.

Почему произошло это вмешательство? Дело в том, что по закону Ярослава Мудрого золотой стол киевский должен наследовать старший в роду Рюриковичей. Таковым оказался вовсе не Мстислав Волынский, но его дядя Владимир, младший сын Мстислава Великого и внук Владимира Мономаха (1113–1125). Владимира Мстиславича родила вторая, совсем юная жена великого князя. Старшим сыновьям, рожденным от первой жены, она приходилась мачехой. Поэтому и Владимира прозвали Мачешичем. Он был бездарен, но крайне честолюбив.

В 1161 году Мачешич получил от своего единокровного брата Ростислава Смоленского в оправление поросский город Триполь с четырьмя городками в прибавку. То есть стал командовать на туркменском пограничье, на берегу реки Рось. Однако туркмены не любили Мачешича, а потому отправили гонца к Мстиславу Волынскому с приглашением занять золотой стол. От Мстислава ожидали походов против половцев (кипчаки и торки враждовали между собой), богатой добычи, доходов…

Свой список требований был и у прочей родни Мстислава Волынского, дальней и ближней. Князь Владимир Дорогобужский, внук Мономаха, мечтал получить Берестье вдобавок к своей волости. Родной брат Мстислава Волынского, луцкий князь Ярослав, хотел «прирезать», то есть присоединить, Владимир-Волынский. «Буй Рюрик» и Давыд тоже рассчитывали на какие-то прибавки в Киевской волости. Но тогда у Мстислава Волынского вообще не оставалось земель, кроме Киева! Мстислав раздумывал, но при этом власть и владения терять не хотел.

Рюрик и Давыд заняли в итоге двусмысленную позицию, ведя переговоры с обеими сторонами: то есть требовали приращений к уделам и от Мстислава Волынского, и от Мачешича. Но ни тот ни другой не спешили удовлетворить их аппетиты.

А пока…

Мачешич примчался к Киеву из Триполя, собрал полки и выступил против волынского племянника. Мстислав Изяславич призвал на помощь ляхов, как свидетельствует Ипатьевский летописец. Пять полков прислал на подмогу Ярослав Осмомысл, князь Галицкий. В то время он был союзником волынян. У Микулина в Галицкой земле к Мстиславу присоединились поросские племена. «И ту придоша ему Берендичи вси и Торци и Печензи, и вьсь Чернъiи Клобукъ», – изъясняется Ипатьевский (южный) летописец. Они стали главной ударной силой Мстислава Волынского и его союзников. Мачешич намеревался разбить войска противника в поле, но не рассчитал сил и был застигнут туркменами врасплох. «Настигоша Берендичи Володимира на Желни оу Доброгобужа», – сообщает Ипатьевский летописец в статье под 1168 годом. Туркмены вступили в перестрелку с дружинниками Мачешича, рассеяли их, но сам князь ушел в Вышгород. «Мьстиславъ же заоутра по нем иде Киеву, изрдивъ полкъi свои». Киевляне открыли ворота. После этого был осажден Вышгород: «и заоутра же в суботу начаша битис здче къ городу и из города въiходще бьхутс крпко». И одолел Мстислав. Рюрик и Давыд целовали ему крест на верность, Мачешич тоже поцеловал, но затем нарушил клятву и попытался поднять против Мстислава берендеев; не преуспел, был покинут собственной дружиной, превратился в изгоя, бежал, скитался и объявился в 1169 году в Рязани.