– Максим! Аверинцев! – вдруг услышал он.

Через двор к нему бежал Гоша Лебедев.

– Здорово! – Макс протянул Гоше руку.

– Ты чего на тренировки не ходишь? Андрей Викторович про тебя спрашивает.

– Да как-то не до тренировок пока, – посмотрел на него Макс.

– А чего?

– Да просто. Надоело. Много времени отнимают, а у меня экзамены на носу.

– Когда тебя волновали экзамены? – не поверил Гоша. – Ну ладно, как знаешь… Давай.

– Пап, я дома, – с порога крикнул Макс. Он бросил куртку на стиральную машину, скинул кроссовки и прошёл в комнату к отцу.

– Привет!

Отец кивнул.

Макс пожал ему руку. Рука была холодной.

– Сейчас я разогрею суп, пообедаем.

Он достал из холодильника кастрюлю, подогрел на плите, разлил по тарелкам, принёс отцу, аккуратно поставил на кровать столик (Катерина нашла в магазине специальный).

– Вот. Хлеб нужен?

– Нет, – отец взял ложку, стал есть.

Макс устроился с тарелкой на краю дивана.

– Возитесь со мной?

– Ну, пап, это же временно. Ты поправишься. Вон и врачи говорят, что прогнозы хорошие. Скоро купим тебе тренажёр. Чай будешь? Я сделаю с мёдом и лимоном, как ты любишь, – он снова пошёл на кухню.

Как так вышло, что, вчера сильный и крепкий мужчина, отец превратился в немощного калеку? На самом деле врачи никаких прогнозов не давали. Лечащий врач при выписке сказал, что может быть по-всякому. «По-всякому» означало, что отец может встать на ноги, а может до конца жизни остаться инвалидом.

А ведь ещё недавно они каждое утро отправлялись на пробежку. В любую погоду. Это было их правило.

Макс стал вспоминать, когда они бегали в последний раз. Выходило, что в июле. Он отрезал тонкий лимонный кружок, положил в чай. Вздохнул, добавил мёд и с кружкой в руке вернулся к отцу.

– Не стоит уделять мне столько внимания, – тихо сказал отец, когда сын поставил перед ним кружку.

– Все болеют, пап. Что ты думаешь, мы вот так тебя бросим? – Макс стал собирать грязную посуду.

– Я знаю, врач говорил, что вряд ли я полностью восстановлюсь. А я не хочу быть для вас обузой. – Макс замер с тарелками в руке. Первый раз отец заговорил с ним о болезни. Те две недели, что он находился дома, он больше молчал или делал вид, что спит, и на все вопросы отвечал нехотя.

– Ты для нас не обуза, – пробормотал Макс и подумал о том, как бы он себя чувствовал, очутись он в таком положении.

– Именно что обуза. Я мешаю вам нормально жить. Вы тратите на меня слишком много денег, у вас накопились долги по ипотеке, да и у знакомых вы назанимали… Ведь так? Все это неправильно!

Макс посмотрел на него испуганно:

– Ведь это временно, пап… Ты обязательно поправишься.

– Ты знаешь, что это не так, зачем сейчас обманываешь меня? Я тебя этому учил?

– Если уж говорить о том, чему ты меня учил, – выпрямился Макс, – то ты говорил, что в жизни может случиться как угодно, главное, не сдаваться. Никто не говорил, что твои ноги никогда не будут ходить. И потом, а руки-то у тебя работают, ты не думал, что можно в будущем научиться что-то делать руками? – Макс сам удивился, откуда в нём взялись эти слова, но в тот момент они показались ему очень правильными. – Помнишь, я в детстве долго лежал в больнице? Что ты мне сказал тогда? Что никто не обещал, что в жизни будет легко. Или ты сам не веришь в свои слова?

Отец молчал. Макс взял посуду и вышел из комнаты.

У себя он включил ноут. Посмотрел задания в электронном дневнике: русский, алгебра, история… Делать ничего не хотелось. Макс улёгся на тахту, уставился в потолок. На август родители планировали ремонт.

– Наконец-то купим тебе новый диван, – говорила мама, – а то эта тахта в один прекрасный день развалится под тобой.

«Не развалилась тахта, – подумал Макс, – развалился отец. Оказывается, он знает, что прогнозы врачей неутешительны. Но ведь какой-то шанс есть».

Он закрыл глаза. Попытался представить, что это он попал в автокатастрофу, что это он провёл много времени в больнице, а теперь не может подняться с постели. Вдруг запиликал оставленный в кармане куртки телефон.

Звонил тренер, Андрей Викторович. Макс отключил звук. Он не знал, что сказать тренеру. Он всё думал, что надо начинать тренироваться самому, что ничего сложного в этом нет, но то ли не хватало силы воли, то ли настроение не способствовало тренировкам.

Почти сразу позвонила мама. Спросила, как отец. Макс рассказал, нажал отбой и сразу поймал себя на мысли, что раньше мама звонила, чтобы спросить, как дела у него, разогрел ли он себе на обед суп, напоминала об уроках.