– Наталья активно ищет себе нового мужа. Подозреваю, что мужской костюм, который мы видели, предназначен для ее нового избранника. Как только Наташа выйдет замуж и ее новый муж удочерит Арину, я исчезну. У девочки должен быть один отец. Я в новой пьесе буду лишним персонажем.

– Мне пора. – Гостья поднялась с места, поправила юбку. – Крепитесь, Андрей Николаевич, вас ждет трудная ночь. Арина будет метаться от высокой температуры, будет стонать, но к утру состояние ее улучшится, и температура сама по себе пойдет на спад.

– Елизавета Владимировна, я благодарен вам за дочь и за то, что вы выслушали мою короткую исповедь. Человеку иногда надо выговориться.

– Андрей Николаевич, вы были так откровенны со мной, что мне, право, неловко. Я не представляю, как встречусь с мамой Арины…

– Эффект купейного знакомства. Пассажиры в поезде пребывают в замкнутом пространстве. За сутки-другие они успевают рассказать друг другу самые сокровенные тайны. Их откровенность базируется на простом постулате: они живут в разных городах, сойдут на разных станциях и больше никогда не увидят друг друга. Временный попутчик – лучший собеседник.

Мы прошли в комнату, врач поставила спящей Арине градусник.

– Елизавета Владимировна, не могли бы вы прийти завтра утром, посмотреть, как у Арины дела? Я без вас как без рук. Я могу в точности выполнить любые указания, но сам лечить ребенка не возьмусь.

– Ее не надо лечить. Нарушение теплообмена пройдет само собой. – Она посмотрела градусник, протянула его мне. Температура была уже 39,5.

– До скольких градусов температура будет расти? – Мой голос вновь стал тревожным. В присутствии врача я был защищен от принятия самостоятельных решений, а вот с ее уходом я буду обречен на борьбу с теплообменом один на один.

– На пике роста температура может подняться до сорока одного градуса или немного выше. Звучит, конечно, чудовищно, но вы должны пережить это.

– Елизавета Владимировна, придите завтра! – начал нервничать я. – Ей-богу, я не последний человек в нашем городе, я всегда найду, чем отблагодарить вас за помощь и участие. Я могу помочь пройти техосмотр для вашего автомобиля, могу вытащить вашего приятеля из вытрезвителя…

– Андрей Николаевич, – рассердилась Лиза, – у меня нет знакомых, которые попадают в вытрезвитель!

– Каюсь! – прижал я руку к сердцу. – Чушь сказал, не подумал. Прошу прощения. Но, Лиза, вы же не бросите меня? Представьте, какие удары преподносит мне судьба: то марабу клюнул, то у ребенка теплообмен нарушился. Вы же врач, Лиза, вы земное воплощение древнегреческой богини доброты… Запамятовал ее имя, но она такая женственная, красивая, на вас похожа. Она врачевала древнегреческих детей, когда они перегревались на солнце. Лиза! Будьте милосердны, придите завтра утром. В воскресенье приедет мама Арины, и все бремя заботы о ребенке перейдет к ней, а пока я за малышку в ответе, а я без вас беспомощен. Я даже… Вот черт!

Я перестал упрашивать доктора и пошел на кухню, открыл холодильник. Так и есть! Наталья ничего не оставила нам на обед. Она рассчитывала на столовую, а с больным ребенком куда я пойду?

– Что случилось, Андрей Николаевич? – пришла за мной следом Лиза.

– Мамаша Арины перед отъездом попрекала меня, что в моем холодильнике только колбаса для бутербродов есть. А у самой? Чем мне завтра девочку кормить? Вариант со столовой отпадает. Манную кашу я варить не умею.

Лиза посмотрела в холодильник, проверила морозильную камеру.

– Здесь курица есть, – сказала она.

– Что курица, что кирпич – для меня все едино. Я не умею ни жарить, ни варить, ни запекать.

– Как же вы один живете? – удивилась врач. – Если жить на одних бутербродах, то можно желудок испортить.

– У всех ментов к сорока годам появляются проблемы с пищеварением. Профессиональная болезнь. У шахтеров силикоз, у нас – гастрит. Но суть не в этом. Я-то на подножном корме проживу, а вот Арина…

– Вы хотите, чтобы я пришла завтра и сварила девочке манную кашу?

– Хочу! Елизавета, я могу на колени встать. Придите завтра и спасите моего ребенка от голодной смерти. Лиза, я вижу по глазам, что вы согласны.

– Я, право, не знаю, – неуверенно сказала она. – Не подумайте, что…

– Лиза, – я вновь картинно схватился за сердце, – маленький беззащитный ребенок нуждается в вашей помощи. Пожертвуйте субботой, сварите девочке манную кашу!

Гостья вздохнула, посмотрела мне в глаза.

– Хорошо, я приду, – негромко сказала она. – Ждите меня часам к десяти. Ночью не забывайте менять белье и давать девочке пить. Обтирайте ее мокрым полотенцем и не смотрите каждую минуту на градусник, от этого температура не спадет.