Рыть начали прямо в лесу небольшими армейскими сапёрными лопатками. Приезжали почти каждые выходные и копали котлован примерно два метра в глубину, четыре в ширину и пять в длину. Глина поддавалась лопатам хорошо, и котлован был готов уже через три недели.

Следующая задача – укрепить стены и пол деревом, а потом стелить крышу рубероидом. Но до этого дело не дошло. Мы успели только напилить цепной пилой сосен и вбить их в землянку вдоль стен. Осень закончилась и при наступлении холодов ходить в лес мы перестали – ждали весны.

Но весной, вернувшись в квадрат, где должна была находиться недостроенная землянка, мы обнаружили, что её нет. Такую большую и приметную яму вскоре заметили лесники и засыпали землёй, чтобы туда не падали звери, скорее всего. В общем, так мы и не закончили начатое строительство, а всё из-за того, что не додумались качественно замаскировать вырытую глину и сам котлован.

Я всегда любил полевые выходы: лес, грунтовые дороги, камуфляж и берцы. Любил разжигать костёр и греть на нём консервы. Мы ходили группами по 20 и больше кадетов на разные занятия в лес, который находился недалеко от города, и родители не боялись нас отпускать. Они верили нашим воспитателям и понимали, что они из нас воспитывают настоящих мужчин.

Однажды младший вахмистр решил провести занятия, максимально приближённые к боевым. Своего друга Артёма Разуваева он подговорил на безумную авантюру. Он должен был позвонить мне и сказать, что Сергея якобы похитили бандеровцы и держат в лесу. Атамана Алексея Селиванова они тоже предупредили.

У меня оснований не верить кому-то из командиров не было, поэтому, когда мне позвонил приказный [9] Разуваев и встревоженным голосом сказал «младшего вахмистра похитили нацики, он в лесу под Дарницей», я сначала всё принял за чистую монету. Но, чтобы убедиться на 100 процентов, я позвонил после этого нашему атаману и переспросил. Он мне подтвердил похищение и сказал, что моя задача – собрать на завтра всех кадетов и выдвинуться на поиски нашего командира.

Все указания я выполнил и собрал на следующий день около 15 воспитанников кадетского класса, которые не побоялись. Мы сначала заехали в наш штаб и забрали пневматические винтовки. Но уже тогда я начал догадываться в абсурдности всей этой ситуации. Не могли казаки послать кадетов на выручку младшему вахмистру, пленённому какими-то бандеровцами. В этом случае они могли просто вызвать милицию. Но многие кадеты после моего звонка действительно побоялись приехать.

В итоге к нам приехал приказный Разуваев и объяснил, что это тактическая тренировка с инсценировкой похищения. А всем, кто не побоялся и приехал, впоследствии выразят благодарность.

В этот день мы провели замечательные занятия. Под командованием приказного мы смогли условно разминировать ж/д станцию и спасти младшего вахмистра от бандеровцев, которых играли старшие казаки [10] .

На полевом выходе

Сам Сергей так вспоминал этот полевой выход:

«У нас было много военно-полевых выходов, в которых мы просто отрабатывали всякие приёмы. Я подумал, что хорошо бы устроить один выход с легендой. Поэтому назначил Разуваева командиром однодневных учений, а сам по легенде был захвачен бандеровцами, которых играли несколько казаков. Мы заранее вышли на точку сбора и пошли по маршруту, карта была у меня и у Разуваева – та, по которой он должен был вести вас.

Кадетов оповестили. Собрались в точке сбора, приехали на нужную станцию на электричке (маленькая станция, там практически никто не выходит). Эту станцию мы ложно заминировали, установили картонные пакеты с надписью “тротил/ гексоген”, который требовалось найти. Кстати, вы их нашли с Разуваевым. Дальше вы должны были двигаться по маршруту, на котором мы устраивали всякие ловушки и засады, например, вы должны были найти колодец, который тоже заминирован. Я уже точно не помню всех подробностей, это было давно. Но хорошо прошли эти учения, как я и хотел.

Но это всё цветочки по сравнению с тем, что пришлось пройти моим кадетам, в частности тебе, на Донбассе и в Крыму, хотя эти цветочки, может быть, помогли в чём-то, я думаю. Не зря мы этим всем занимались».

Так из нас воспитывали настоящих мужчин и защитников Родины. Нет, не пророссийских террористов, какими нас рисуют укроСМИ. Никто из старших казаков, в том числе атаман Алексей Селиванов, тогда не собирался воспитать из нас диверсантов, которые бы в дальнейшем подрывали «украинскую государственность». Мы тренировались точно так же, как дети из других военно-патриотических кружков, разбросанных по всей Украине. Да и в обычной армии учили тем же дисциплинам.

В «Казачестве» еще в первые месяцы после открытия кадетского класса бывший десантник, младший вахмистр Сергей рассказывал о том, как он прыгал с парашютом. У него было более пяти прыжков, и он нам в красках рассказывал о каждом из них. На моего друга его истории не так повлияли, а я настолько проникся, что следующей моей мечтой стало – прыгнуть с парашютом. Мешал только возраст и вес, так как по украинским законам прыгать можно было самостоятельно, достигнув 16-тилетнего возраста, с письменным разрешением родителей и с весом свыше 45 килограммов. В тот момент я не дотягивал по всем пунктам. Но, когда мне стукнуло 15, выпросил у мамы разрешение, накопил 300 гривен на оплату прыжка и поехал на дропзону «Бородянка». Аэродром находился под Киевом, поэтому я спокойно утром туда приехал, показал бумажку от мамы, соврал, что мне уже есть 16 лет и быстро смешался с толпой перворазников. Там никому не было большого дела до моего возраста, поэтому никто не придирался. Я наравне со всеми прошёл инструктаж и практические занятия, где смог показать свою физическую подготовку. Мне всё же легче давались акробатические приёмы и прыжки, так как я регулярно занимался спортом.