Но и с правовой точки зрения также оказалось невозможным выработать критерии для различения новых культов. Господствующий здесь принцип светскости исключает возможность вмешательства государства в духовную жизнь личности, предполагая его нейтралитет и корректность в отношении любого религиозного мнения. Поэтому какие-либо попытки дать юридическое определение понятию «секта», которое могло бы служить основой для соответствующей политики, оказались обречены на неудачу,

Не меньше сложностей вызвала попытка рассмотреть это явление и с социологической точки зрения. Поскольку подходы различных социологов зависят от их общих мировоззренческих установок и политических позиций, они не выработали единого понимания и видения проблемы. Трудности и дискуссии вызвала сама попытка дать определение понятия «секта».

В силу указанных причин в своем анализе западные социологи, как правило, исходят не из нравственных или доктринальных понятий, а из формальных признаков. Достаточно большая часть социологов-религиоведов, близкая по духу многим сектантским течениям, не только относится к ним с симпатией, но фактически их поддерживает, направляя свою критику против антисектантских движений, которые, по их (социологов) мнению, преувеличивают опасность новых культов.

Когда, например, во Франции в докладе парламентской комиссии (1995) был опубликован список вредных сект, директор Группы социологии религии и светскости Жан Боберо заявил, что публикация этого списка несовместима с реальным уважением принципа светскости [25] . В итоге «научная общественность» добилась того, что французское правительство в мае 2005 года соответствующим циркуляром потребовало пересмотреть заключение парламентских докладов о сектах, подчеркнув, что факт составления списков сект противоречит правам и свободам личности. В Бельгии же на парламентских слушаниях о новых культах под влиянием «общественности» вообще отказались от составления таких списков. Против любого вмешательства государства в данную проблему выступает также Центр по изучению новых религий (CESNUR), представляющий собой международное объединение учёных, возглавляемое итальянским социологом М. Интровинем, связанным с итальянской неофашистской сектой «Труд, семья, собственность» и являющимся активным защитником сайентологии [26] .

Подобная ситуация объясняет остроту дискуссий при оценке деятельности сект и, главное, крайнюю осторожность в проведении антисектантской политики, характеризующейся непоследовательностью и половинчатостью принимаемых мер. Особое влияние оказывает и внешний фактор – сильнейшее давление со стороны США. В этих условиях у светского европейского общества осталось только одно мерило. Как написал французский исследователь сект Ж.-П. Буке, «если бы общее поведение различных движений, называемых сегодня этим слово (секта – 0.4.), не воспринималось как агрессия, не было бы никакого повода для принятия против них защитных мер и их отвержения. Таким образом, первая характеристика секты в современном смысле слова – это их вредность» [27] .

Именно данный критерий и использовался для разработки первой в Европе официальной концепции секты, которую предприняли власти Франции. В 1995 и 1999 годах здесь были представлены два доклада парламентских комиссий («Секты во Франции», «Секты и деньги»), авторы которых, признав всю сложность положения и не скрывая необходимости этического выбора, взяли за основу критерий опасности, понимаемой как угроза индивидуальным свободам и общественному порядку [28] .

В качестве главных признаков сект были выделены следующие: дестабилизация сознания, чрезмерный характер финансовых притязаний, навязывание разрыва с прежним окружением, покушение на физическое здоровье, вербовка детей, какие-либо антиобщественные высказывания, нарушение общественного порядка, привлечение к суду или следствию по серьёзным обвинениям, утаивание доходов, попытка проникновения во властные структуры.

В соответствии с этим доклад дал определение секты как «группы, стремящейся путём психологической дестабилизации добиться от своих членов безусловной преданности, уменьшения критического мышления, разрыва с общепринятыми установками (этическими, научными, гражданскими, образовательными) и представляющей угрозу для индивидуальных свобод, здоровья, образования и демократических институтов» [29] .

Позже доклады о деятельности сект были подготовлены также парламентскими комиссиями в Бельгии (1997) и Германии (1998), которые за основу определения сект взяли тот же критерий [30] . В итоге, хотя сформулированные в докладах положения – это не юридические определения, а только концепция, признание её уже дало основание использовать действующее законодательство для административных расследований, привлечения налоговых служб и возбуждения дел за злоупотребления и финансовые махинации, осуществляемые сектантскими организациями [31] .

Надо отметить, что вплоть до конца 90-х годов численность наиболее опасных сект росла достаточно быстро, они легко находили адептов, поскольку европейское общество было ещё плохо знакомо с теневыми сторонами их деятельности. Когда же они оказалась в центре внимания общественности, и власти стали принимать опредёленные меры, ситуация изменилась. В 2000-х годах численность доминирующих, «классических» сект стабилизировалась, но европейцы столкнулись с новым, ещё более опасным явлением.

Секты стали эволюционировать и мимикрировать, что проявилось в двух взаимосвязанных процессах, в которых со всей очевидностью сказалось ньюэйджевское влияние [32] .

Во-первых, движения отошли от своей специализации, границы между ними стали менее строгими и более подвижными, что привело к сближению и нивелированию всех форм сектантства, к созданию целой сети периферийных сект и филиалов, предоставляющих широчайший круг услуг и являющих собой некий «суперрынок» сектантских продуктов.

Во-вторых, они стали менее видимыми и различимыми, так как действуют скрыто и распространяются более сложным образом, проявляясь в качестве атомизированных групп и движений, как бы вкрапляющихся в повседневную жизнь и выступающих с различного рода микроинициативами и проектами, отвечающими потребностям «эмоциональной культуры» современного человека (спортивные праздники, концерты, фестивали, оздоровительные курсы, психологические курсы и тренинги и пр.) [33] .