Шрифт:
– Чево-чево, Николай? Чего ты там?
– Я имею в виду ненависть. Иногда вполне можно обойтись без нее. Без всей этой агрессии, нападок, побоищ. Иногда просто надо уметь ждать.
– Чего ждать? Коль, ты чето не то сказанул. Куда ждать, я...
– Слушайте, а чего мы стоим?
– А? А правда... Толич, мы на какой станции остановку должны ночью делать?
– Дзержинск. Уже вставали, на десять минут. Станция ночная, никто не сходит.
После него Быстрица - но это под утро.
– Да че они, офигели там, все что ли?
– Может техническая какая станция? Подзаправка, или тепловозы меняют?
– Гонишь ты, ей бо, Толич! Какие тепловозы на перегоне - тут и развязок-то никаких нет! Слышь, в окно глянь...
– Счас...
Стук!
– Слушай Леш, там люди какие-то.
– Че мне люди, станция какая?
– Отсюда не видать. Тьма сплошная. Под фонарем какой-то народ... Какие-то, в камуфляже...
– В камуфляже?! Кого там черт принес? ОМОН, спецвойска? Может, рейд?
– А вы уверенны, что они из органов?
– Нашивок не разгляжу. Они в масках. Заходят в вагоны. Автоматы...
– Кто это может быть? А если это...
– Тихо, Колян, не гони волну. Счас все узнаем.
Стук!
– Ребята, купе не закрывайте, сейчас досмотр будет.
– А кто такие?
– Я... вы только не волнуйтесь. Им нужен кто-то. Они одного человека ищут. Вы им только не перечьте... пожалуйста.
– Ох... Вот так вот люди и пропадают. Слышите, Валерий Анатольевич. Времена неспокойные. Кто они? Наши ли?
– Ты, Коль, не дергайся особенно. Может быть, ничего и не случиться...
Стук! Стук! Стук!
– Купе не закрывать!!! Держать двери открытыми! Открытыми, я сказал!!! Руки на столах! Подъем!
Стук!
– Руки на столах!! Лица ко мне!! Да не отворачивайся ты!
– Доброй ночи... Вам, может быть, документы показать?
– Здесь не видели такого - высокий, волосы темные, ходит прихрамывая?
– Че то не вспомню я.
– Нет, мы не смотрели... сразу в купе...
– Подъем! Подъем! Лица ко мне!
СТУК!
– Почему закрыто! Открывай, б...!!
– Что счас будет, Леш, сосед дальше в купе закрылся!
– Нам че, пронесло и славбогу.
– Открывай я сказ-зал!! Быстро дверь открыл!! Ну, че, ломайте его!!
– Коль, выгляни, что они там делают?
СТУК! СТУК! СТУК!
– Дверь выламывают, Валерий Анатольевич. Сразу трое. Вытаскивают - руки заломили. Он стонет! И они... они...
– Что там?
– Они его бьют. Лицом о переборку. Кровь! Они ему зубы выбивают! За что?! За что такое можно сотворить?! Упал. Подняли. Снова бьют. Садисты! Изверги!
– Николай, ты лучше голову убери. Не дай бог, увидят.
– Но они же его напрочь убьют. Уничтожат! Алексей, может быть, вы?
– За дебила держишь? Они с АКМ! Нет, мне и Сизого вполне хватает.
– Вон пронесли. Навряд ли убьют. Это они так, для острастки. Ну, все вроде.
Выходят. В коридоре крови будет... проводницу жаль, молоденькая, убирать будет всю ночь зубы его. Все, вышли. Уходят. В лес куда-то.
Стук! Стук! Стук-стук!
– Вот и тронулись. И десяти минут не простояли. Ну, вроде позади. Да где ж мы, все-таки? Станция не станция, полустанок какой-то без названия.
– А узнал кто ни будь их нашивки? Че за знаки у них?
– Понятия не имею, Леш. Странные какие-то знаки. И форма странная. Мне показалось, или у них и вправду были какие-то комбинезоны под формой?
– Ага, типа как у водолазов... Не, не из органов они были, отмороженные какие-то все.
– Ну да ладно... Дело уже прошлое. Хотя страшно. Время не спокойное. На дорогах, на поездах надо опасаться. Лихие люди... О! Лес один - глухой, как тайга в зауралье. И полотно в одну сторону. Где мы едем-то? Карту маршрута сегодня не дали.
– Да черт с ним, Анатольевич. Забей! Город будет, увидим... давай-ка лучше отметим.
– Что отметим то?
– Как че? Успешное избавленьице сталбыть! Живы все!
– Вот такая она наша жизнь. Чуть что - и все. Вытащили и зубами о переборку.
– Даже не хочется думать о том, что с ним сделали.
– А ты и не думай, Коль. Оно так лучше.
– Да, не думать проще. Легче. Не касаться.
– Ну вы че там? Будем?
– Будем, Леш, будем, снимем стресс.
– Давай... слышь, время сколько?