Смотря на приближающуюся деревню, я бы не сказала, что она бедствует. Тут всё было аккуратно сделано, дороги чистые, не ходят туда-сюда домашние животные или птицы. Дома хоть и деревянные, с виду как терема, двухэтажные большие, кое-где попадались и трёхэтажные, заброшенных или перекосившихся домов или заборов я пока не увидела. Заборы высокие, деревянные и расписные, возле них посажены клумбы с различными цветами. Очень красиво, такое ощущение, что в старину попала. По улицам гулял народ, который при нашем приближении начал хмуро на нас поглядывать.

– Простите, – окликнула я проходящую мимо женщину. – Светлого дня, ниса, вы не подскажете, где нам найти дом старосты?

– Светлого, ниса, – ответила та грозно. – Пройдёте до конца того поворота, – махнула она рукой налево. – Повернёте направо, далее поедете прямо, в его дом и упрётесь.

– Благодарю, – улыбнулась ей. – Поехали Сев куда послали.

Пока ехали в указанном направлении, толпа увеличилась, следуя за нами попятам. Так, если нужно будет быстро отсюда уходить, и не успеешь, все дороги к отступлению перекрыли. Мои все сразу стали серьёзными, готовые к любому развитию событий.

Зря я, наверное, всех сразу взяла с собой, разузнать сначала надо было, что тут да как.

Подъехали к нужному дому, возле ворот которого нас уже ожидал мужчина. Лет сорока на вид, немаленький дядя, напоминает Илью Муромца из мультфильма: «Илья Муромец и Соловей Разбойник». Только этот мужчина ещё и оборотень – медведь. Да как и все жители поселения, правда, кое-где видела людей, гномов и пару драконов с эльфами.

– Светлого дня, староста, – поздоровалась я.

Сама пыталась сползти с гуаны, но меня удерживал Севарнат, усаживая назад. Пока не посмотрела на него хмуро, только после этого тот, удручённо вздохнув, отпустил. Староста на это только хмыкнул, как и многие, кто видел эту заминку.

– Светлого дня, ниса, – пробасил тот. – Зачем пожаловали?

– Лиса Снежная, но можете обращаться ко мне просто Лина, – представилась, подойдя к старосте. – Я новая хозяйка поместья «Лиловая роща». Мне бы рассказать, как проехать к своему дому, и разузнать не мешало, как у вас дела, тут ли ещё Коллинз обитает?

– Когда приобрела? – спросил тот нахмурившись.

– Лучше сразу документы посмотрите, – передав ему документ, произнесла: – Чтобы на лишние вопросы не отвечать.

Вот сам прочтёт, на магию проверит и успокоится. А то я так говорить могу целый день, а он и не поверит, доказательства всё равно затребует.

– И правда, хозяйка, – усмехнулся тот, почесав по бороде. – Да можете пока у меня пожить. Место всем хватит, там и поговорим.

– Благодарю, – улыбнулась ему. – Но я на время у меня ещё дела в поместье «Розалия» образовались, надо немедленно решить. Тут только пока посмотрю, как поживаете и что нужно сделать для восстановления земель, также нужно наказать вора. Где он кстати?

– Его уже ушли искать, скоро приведут, – ответил староста, пропуская нас внутрь дома. – Гуан можете оставить тут, их накормят и напоят, не переживайте.

– Благодарю, – поблагодарила я.

Вот такой большой толпой мы и ввалились в избу, где нас уже встречала семья старосты. Оборотница – медведица, пухленькая хозяюшка, светло-руса, кареглаза, которая сразу пригласила нас за стол. И двое близнецов парнишек – медвежат, лет восьми, может, девяти, смешанная копия мамы с папой.

Изба внутри прибрана, опрятна, и пахло свежеиспечённым хлебом. На кухне, в которой мы сразу оказались, параллельно входной двери стояла деревянная лестница, уходящая на второй этаж. Справа шла большая русская печка, параллельно ей стоял большой деревянный стол со стульями. С левой стороны избы возле лестницы шла дверь, вглубь дома, может, выход во двор, интересоваться не стала. А параллельно ей стояла большая деревянная кровать из двух перин и четырёх больших подушек, которые были сложены одна над другой, а верхняя подушка стояла треугольником, всё это накрыто паутинкой. Как в деревне у бабушки оказалась. Так спокойно и уютно стало, что захотелось тут остаться жить. Навеяло грусть, тоску по дому, по родителям, но быстро смахнув это наваждение, я подошла к столу.

Староста меня хотел усадить во главе стола, но я отказалась, глава семьи он, вот пусть и сидит на своём законном месте, а мне не сложно и с краю посидеть.

– Извините, а как я могу к вам обращаться? – спросила, накладывая в деревянную чашку деревянной ложкой пельмешки.

– Ой, старая голова, извините, Лина, я Милошка, это моя жёнушка, Лужна, – представился нам староста.

– А как деревня называется? – спрашиваю дальше. – Извините, решила всё своё на месте посмотреть, а не по документам. Мне так понятнее будет, что нужно будет изменить, а что так оставить.

– Называется наша деревня Ивалушка. Есть ещё Косеврушка, староста Жомыгар, и последняя Саловеюшка, староста Юсания. Были ещё две деревеньки, так они заброшены теперь, беда там приключилась. В Родишки хворь напала. Все болеть сильно начали, умирать, вот и разъехались кто куда, у меня от них одна семья жить осталась. А в Едивлашке зверь шалит, не справились мы с ним, так и им пришлось покинуть свои дома. К нам оттуда три семья переехало. Живём мы не плохо, не жалуемся. Только вот Коллинз, как не приедет, так бардак у нас творится. То животинку не досчитаемся, то девушки молоденькие пропадают. Я не говорю о налогах, которые он не знай какие дерёт. Готов всё подчистую вынести, вот и разорил земли. Теперь только три поля урожай дают, другие чахнут, не поймём в чём дело, – рассказывал староста, под конец рассказа совсем сник. – Не то, что когда Жаария с отцом землями занимались, – указал он на девушку, ласково улыбнувшись.