«Я запомнила, отец».

Милостиво улыбнувшись, Альвия шагнула к своему жениху, уже оглашенному во всеуслышание. Он склонился, после взглянул на лиори, и в глазах Дин-Таля отразились все те чувства, что обуревали его сейчас под маской невозмутимости. Нежность, восторг, ликование, счастье…

– Боги, – едва слышно шепнул Тиен, глядя на свою невесту, – Али…

Она улыбнулась адеру, накрыла его руку своей ладонью и несильно сжала ее, отзываясь на его невысказанное признание. Они спускались по ступеням под взглядами придворных, тут же почтительно склонившихся, как только лиори и риор ступили на пол. Литы слаженно вернули клинки в ножны и двинулись вперед, вновь создав живой коридор. Придворные поднимали головы, как только Перворожденная и ее избранник проходили мимо, на лицах их были улыбки. Тревога за будущее Эли-Борга отпускала. У риората будет наследник, и значит, благословение Богов не оставит эти земли.

– Райв, ты, как старший в посольстве, должен будешь поздравить лиори с выбором.

– Что?

Райверн обернулся. Глаза изгнанника сейчас казались совершенно черными из-за расширившихся зрачков. Полубезумный взгляд остановился на Холлере и застыл, словно изгнанник был сейчас где-то далеко от Борга. Кажется, он даже не понял смысла слов, сказанных ему. Риор снова повернулся в сторону трона, уставился слепым взглядом на опустевшее возвышение, и хартий, сжав его плечо, тряхнул с силой, заставляя вернуться в реальность.

– Хол, лучше тебе сделать это, – негромко произнес Трим.

– Что сделать? – хрипло спросил Дин-Одел.

Взгляд его, наконец, обрел осмысленность, и бледность, разлившаяся по лицу, сменилась более здоровым цветом.

– Мы, как послы нашего господина, должны поздравить лиори с выбором… – Хартий оборвал сам себя, глядя на то, как судорожно вздохнул Райверн и рванул воротник камзола, будто ему не хватало воздуха. – Твари Архона, – мрачно выругался Холлер, – нам нужно отвести его в покои.

– Да что с тобой, Райв? – Трим шагнул ближе. – Очнись, ты словно в пропасть Архона заглянул.

Губы Дин-Одела искривила ухмылка. Пропасть Архона… как верно подмечено. Он и стоял на ее краю, всё еще балансируя, пытаясь удержаться от падения.

– Нужно увести его, – повторил Холлер.

– Как ты это сделаешь? – всплеснул руками Трим. – Нас призвали, потому что так велит обычай, и, как посольство дружественного риората, мы должны последовать на торжественную трапезу, – он бросил взгляд через плечо: – За нами идет распорядитель.

– Со мной всё хорошо, – тускло отозвался Райверн. – Дайте мне еще немного времени.

– Высокородные риоры? – хартии обернулись с учтивыми полуулыбками. Распорядитель ответил легким поклоном: – Прошу следовать за мной, вас ожидают на торжественной вечерней трапезе.

– Наш товарищ нездоров, мы можем проводить его в покои? – спросил Холлер, продолжая стискивать плечо Райверна.

Дин-Одел сбросил руку хартия и расправил плечи.

– Со мной всё хорошо, – уже твердо повторил он. – Мы готовы последовать за вами.

– Прошу, – распорядитель направился вперед, посольство Эли-Харта двинулось следом.

Дин-Одел опередил своих товарищей, те обменялись за его спиной встревоженными взглядами. Райверн яростно растер лицо ладонями, заставляя себя очнуться. Что, собственно, произошло? Ничего. Ничего! Лиори давно должна была сделать выбор, и по Боргу могли бегать уже пара ее отпрысков. И это было бы правильным! Эли-Боргу нужны наследники, а без законного избранника их рождение невозможно. Всё верно, всё так, как должно быть. Он знал, что это произойдет рано или поздно, как знал, что уже никогда не встанет на место, которое занял Дин-Таль.

– Проклятье, – тихо выругался Райверн.

Он всё это прекрасно осознавал, но… Но нутро отозвалось на слова лиори черной волной протеста и негодования. И как бы сейчас Райверн не уговаривал себя, что он не смеет ревновать, что былое никогда не вернется, разум оказался глух к собственным доводам. Риор раз за разом вспоминал, как Дин-Таль оборачивается к Альвии, что-то говорит ей, и в голове билось только одно слово – вор. Вор! Ревность всё сильней затягивала в вязкий омут, лишала возможности сделать хотя бы один вдох. Очертания Борга вдруг смазались перед взором Райверна, и он покачнулся, слепо выставив перед собой руку.

– Архон, – тут же выругался Холлер и стремительно поравнялся с Дин-Оделом. – Райв…

– Со мной всё хорошо, – отчеканил Райверн, в третий раз повторив свое заклинание.

– Тебе лучше… – начал Трим, оказавшийся по другую руку изгнанника, и тот резко обернулся и ухватил горца за горло:

– Не смей мне указывать, – прошипел Райверн, бешено сверкнув глазами.

Придворные успели уже удалиться, и никто не увидел эту вспышку ярости, кроме стражи и распорядителя. Дин-Одел выдохнул, отпустил Трима и независимо повел плечами. Холлер, покачав головой, обменялся взглядом с товарищем. Тот на мгновение скривился, бросив на боржца злой взгляд, но тряхнул коротко остриженными волосами и выдохнул, заставляя себя успокоиться. Впрочем, безумца озабоченность и злость горцев волновали мало.