— А не наоборот?

Светлана яростно замотала головой.

— Хорошо, — изрек кот и повторил свою малопонятную фразу. — Будешь птеродом. Но не вздумай менять облик в присутствии родителей! Все на сегодня. Спать!

— Но зетаги?..

— Да что зетаги?! — рассвирипел кот. — Если хочешь знать, им до Тайфуна теперь дела нет! Кто здесь проводник?

Светлана со счастливой улыбкой погладила белый шрам на запястье и улеглась спать.

Так вот, относительно собрания аксиом. Я пришел к выводу, что так называемые «сказки» как раз и содержат этот набор аксиом, выработанных путем долгого отбора в недрах человеческого общества. Таким образом, общество заботится о собственной устойчивости, закладывая в юные головы основы основ. Если процесс нарушается, конструкция получается иной. По мере взросления индивидуума вносятся коррективы в его сознание, под наслоением впечатлений окружающей реальности аксиомы могут превратиться в теоремы или вообще исчезнуть.

«Сказки» меняют облик в зависимости от эпохи, маскируются под различные жанры в борьбе за выживание. Это закономерно…

Что-то в желудке опять сосет. Нельзя за раз наесться на неделю. Придется утром сбегать в подвал, на мышей поохотиться…

Я родился невезучим и помру таким! Меня выставили из Патруля и отобрали корабль. Что мне стоило сделать из себя суперптерода? Тогда никакие корабля вообще не требовались бы! Глупость есть глупость, ничего не попишешь.

А теперь что? Зетаги попробовали было вокруг меня возню затеять, но быстро отстали. Это не к добру. Как бы они опять в закрытый сектор не устремились. Далось им это Могущество, феофить!

В этом году Международная студенческая универсиада проходила на Кубе. Финальные встречи предполагалось провести в Гаване, а отборочные — в приморских городах Мятансас, Мансанильо и Сантьяго-де-Куба.

В Сантьяго-де-Куба прибыли боксеры и фехтовальщики на рапирах. Поединки шли два дня, закончились поздно вечером. Утром следующего дня спортсмены должны были вылететь в Гавану.

Фехтовальщица, мастер спорта — студентка иркутского института — Ника Федорова и москвич, выпускник исторического факультета МГУ — боксер в среднем весе и тоже мастер спорта — Клим Соболев познакомились уже здесь, на Кубе.

Они не проиграли ни одной встречи и вышли в финал.

После напряженных поединков спортсменам — и победителям, и побежденным — требовалась разрядка. Многие, как радостные, так и опечаленные, отправились на вечернюю прогулку по улицам субтропического города. Оставшиеся устроились в уютных шезлонгах на открытой морскому бризу веранде загородной гостиницы, которую целиком отвели для спортсменов, тренеров и журналистов.

Администратор гостиницы — сам в прошлом боксер — любезно предложил Климу Соболеву свою моторную лодку. Ника не возражала против прогулки по спокойному темному морю. Клим сел на корму, к подвесному мотору. Они сделали хороший круг — до торгового порта и обратно.

Когда на берегу показались огоньки гостиницы, Клим выключил мотор. Лодка мягко села в воду и тихо заскользила по темной воде, слегка покачиваясь на пологих волнах мертвой зыби, которая шла откуда-то с просторов Карибского моря.

Вдали над портом расплывалось белое зарево электрических фонарей, но здесь берег был слабо освещен редкими люминесцентными светильниками, да у подъезда гостиницы подрагивал розовый неоновый свет. На проходившей за гостиницей автостраде стремительно возникали и исчезали вдали узкие ослепительные лучи.

Возле дощатого причала две крохотные парусные яхты чертили темное небо тонкими, как карандаши, верхушками оголенных мачт. В полукилометре от берега стояла на якоре большая моторная яхта с ярко освещенным большим иллюминатором в каютной надстройке.

Вдали над морем медленно бродили хлопья ночного тумана: они то расплывались, то сливались вместе, затягивая горизонт плотной мутно-белесой полосой.

— Пойдем к берегу? — спросил Клим.

— Подожди. Побудем немного на воде. Здесь хоть прохладно, а в гостинице жарко и душно, ни спать, ни читать не хочется.

Ника сбросила босоножки и забралась с ногами на обтянутое пластиком сиденье. Клим опустил руку за борт и приложил мокрую ладонь к левой скуле.

— Болит?

— Проходит.

— Здорово Баркет тебя ударил. Я вроде внимательно смотрела, а не заметила как. Вижу, ты уже на канате висишь, а судья рукой машет: «уан, ту, фри…»

— Хорошо ударил. Поймал на финт и ударил правым крюком. Чуть бы пониже попал, пожалуй, было бы все… До гонга я кое-как дотянул, ну а в перерыве очухался, отошел.