Шрифт:
Блестит алюминий, люминесцентные лампы и линолеумный пол. В этот безлюдный час, когда авиабилеты дешёвые, а цены таксистов кусаются, музыка из невидимых динамиков делает пространство ещё более пустым.
Бармен ночной смены ведёт себя так, словно перед ним толпа жаждущих клиентов пополудни. Он переставляет бокалы и бутылки, бессмысленно жестикулируя, двигает предметы, которым давно пора бы уже отправиться на покой, то и дело самодовольно поправляет чёрную бабочку, подчёркивающую его свежевыбритое и блестящее лицо. Он чрезвычайно болтлив, стараясь поддержать у единственного клиента хорошее настроение.
Клиент, в сером свитере с треугольным вырезом и в тёмно-синем однобортном пальто, заказывает второй кофе и продолжает давить окурки на полу, игнорируя пепельницы, которые бармен подсовывает ему под зажжённые сигареты.
«Задержка рейса», – сообщает он ему с лёгкостью человека, видавшего все виды опозданий. –»Задержка рейса… Сегодня вечером все будут задерживаться».
Клиент с неудовольствием ставит чашку. «Что ты сыплешь внутрь?» – спрашивает он, касаясь стоявшей рядом вазы с искусственными маргаритками.
«Что значит «что сыплю»? Колумбийский и немного американский».
Клиент отодвигает чашку и говорит: «Сделай мне чай».
Бармен, словно он плохо понимает иностранный язык, смотрит на него вопросительно: «Ты какой хочешь?»
«Ну если у тебя никакого нет, сделай что-нибудь другое».
Глаза бармена оживляются. «Хочешь горячее вино?.. Я сахара добавлю и ломтик корицы». Он описывает это, сам разгорячившись, как планируемый им грог, и добавляет: «Это то, что тебе надо, это лучше всего».
Одинокий гость подносит к носу край бокала, держа его за ножку, чтобы не обжечься, поднимает, как дегустатор, и рассматривает содержимое на свет. «Ты добавил тёртую корицу… Вот аромат и улетучился», – он презрительно произносит это «вот». Темнеет. Огни гаснут. Не по одному, а все сразу, словно давая знак человеку, предостерегая от его удара.. Был свет, и наступила тьма. И потом стон, крик, шёпот.
Бармен говорит: «Вот поэтому люди опаздывают». Фраза повисает без ответа, и он торопливо добавляет вслед тому, кто только что сидел перед ним: «Два кофе и вино».
Здесь и там зажигающиеся в зале спички делают пространство бара ещё темнее, и клиент, передвинувшийся немного вправо, произносит изменившимся голосом: «Если я тебе заплачу сейчас, как ты можешь быть уверен, что я тебя не обсчитаю?»
Бармен громко хохочет и, чтобы почувствовать себя увереннее, отвечает голосом Карагиозиса 4 : «Ты дай, а я их понюхаю. Я пойму по запаху…»
Стали утихать протесты тех, кто ещё ждёт задерживающегося рейса, и на их застывших лицах играют лучи света карманных фонарей службы безопасности.
4
Карагиозис (греч. ) – главный персонаж традиционного кукольного театра теней в новогреческом фольклоре, эллинизированный вариант турецкого театра теней «Карагёз».
«Ты здесь? – тихо спрашивает бармен, вглядываясь перед собой. – Отвечай, чёрт возьми, и перестань постоянно исчезать».
«Зажги какую-нибудь свечу… что-нибудь».
Бутылка падает, задев пару других рядом, на пол, но не разбивается .
«Где-то должен же быть фонарик».
«Давай, включи его и налей что-нибудь, выпьем. Я плачу. С темнотой приходит холод», – говорит клиент туда, где ещё недавно раздавался голос бармена.
«Я не пью в это время… Если тебе холодно, говори. Говори сам, говори со стойкой», – отвечает бармен и размещает сверху на высоком бокале фонарик. Приглушённый свет, отражаясь на потолке, освещает два лица.
«Батарейка просрочена, что твоя корица, – произносит посетитель, убирает фонарик с бокала и кладёт его на стойку, освещая полки с бутылками. – Ну так что с тем напитком? Принесёшь?»
Фонарик медленно гаснет, и бармен говорит: «Вот поэтому я боюсь самолётов, чёрт побери, и не хочу работать по ночам».
Бутылка звенит во мраке, пока он ищет бокалы.
«Что это мы пьём? – спрашивает клиент и поглаживает бутылку, будто она ему выдаст секрет.
«Я боюсь, что у меня… Я боюсь».
«Да ну, брось, – отвечает клиент со скукой. – Все мы однажды умрём».
«От этого легче, что ли?.. Если ты мёртвый, всё кончено. Ты уже ни о чём не можешь пожалеть. И мне это не нравится».
На некоторое время воцарилась тишина. Её прервал короткий шлепок губами посетителя, который вдруг произнёс: «Ты уверен, что бутылка была полной? Наливаю-наливаю и ничего не пью!»
«Понятия не имею, – равнодушно ответил бармен. – Ты отмечаешь, сколько ты выпил?»
«Я? Ты же всё время держишь бутылку».