— С утра был я, — не став скрывать недоумения от столь резкой смены темы, отозвался Курт. — И что это значит?

— Что мне надо просто сидеть тут и ждать, — явно довольный своей идеей, охотно пояснил паломник. — Я читал все шпигели [38] о вашей службе — все, какие мог найти. И вот что я думаю: если вы здесь — всё вскоре выяснится, все тайны раскроются, чем бы это ни оказалось, и мне надо просто быть здесь, когда вы станете героем очередного выпуска. А tractatus и по теме вашего расследования написать можно, получится очень душеспасительно.

— Твой отец, часом, не торговец? — хмыкнул Курт и, не получив ответа, вздохнул: — А теперь без шуток, Грегор. Я понимаю, что молодая кровь кипит, душа просит приключений и тайн, а беззаботная юность шепчет, что ничего плохого с тобой не случится, однако и в самом деле — сия идея это самое лучшее из того, что приходило в твою голову с момента, как ты покинул родительский дом. А именно — просто сидеть на месте и не делать лишних движений. In optimo [39] , разумеется, тебе бы стоило собрать вещи, остаток денег и возвратиться к родителям и сестрам, но на это, как я понимаю, тебя уговорить не удастся.

— Теперь, когда здесь вы? Еще чего… А это ваш новый помощник? Правда, что всех ваших помощников убивают, и поэтому вы всегда один?

— Это ты тоже вычитал в одном из шпигелей? — уточнил Курт с сомнением.

— А что? Неправда?

Фон Вегерхоф едва заметно дрогнул губами в усмешке, бросив на парня взгляд мельком, однако вмешиваться не стал, хотя мог бы напомнить, как предрекал в свое время, что распространяемые Конгрегацией брошюрки все равно никогда не перебьют народной молвы.

Так называемые «шпигели», впрочем, нельзя было назвать полностью идеей Конгрегации: эти листки и брошюры, рассчитанные на простонародье, плохо читающее либо не знакомое с грамотой вовсе, издавались и прежде — немногочисленные мелкие типографии, состоящие из пары работников и владельца, а то и вовсе объединяющие в одном лице того и другого, делали свой небольшой, но стабильный доход на заказах от соборов, монастырей и епископов. Конгрегация, само собою, тоже старалась не отставать, выгодно отличаясь от конкурентов тем, что типографии и работников имела собственные, однако способ производства этих, прямо скажем, одноразовых печатных трудов был непомерно затратен, долог и сложен, учитывая требуемые объемы. Некоторую массовость в руки Конгрегации дал брат Гюнтер Лейтнер, чье изобретение, некогда неумело присвоенное неким Гутенбергом [40] , позволило поставить производство выпусков шпигелей на поток. И разумеется, первым претендентом на главную тему оных брошюр (после житий святых и проповедей) стал легенда Конгрегации Молот Ведьм.

Курт, имевший сомнительное удовольствие присутствовать при обсуждении текста первых двух выпусков, готовящихся к печати, покинул собрание под всеобщий хохот и несущиеся вслед подначки, хмуро сообщив не в меру развеселившимся членам Совета, что читать эту унылую галиматью все равно никто не станет. О том, что ошибается, он догадывался, но даже не предполагал, насколько…

— Нет, неправда, — ответил Курт, наконец, поняв, что паломник все еще ждет его реакции. — И сомневаюсь, что такую чушь написали бы в шпигеле.

— Значит, я это просто слышал где-то, — почему-то с сожалением вздохнул Грегор. — Но неважно. Важно, что вы тут, и мне надо просто не упустить момент.

— Боюсь тебя разочаровать, Грегор, но расследование веду не я: я здесь всего лишь в роли в своем роде adjutor’а, главным же следователем по-прежнему остается майстер Бекер.

— Ваш этот майстер Бекер зануда и хам, — буркнул паломник, и Курт безучастно уточнил:

— А я, надеешься, буду весельчак и сама обходительность? Сейчас, скажем, ты несколько перестал следить за языком, говоря о моих сослужителях, и как полагаешь, я это просто так оставлю? В темницу я тебя, само собой, не посажу, но затрещину в воспитательных целях отвесить не постесняюсь.

— Простите, — явно искренне смутившись, вздохнул паломник. — Просто этот… ваш сослужитель сюда сразу явился, сообщив, что считает всех тут еретиками и рано или поздно это докажет, и если все думают, что они не еретики — то докажет и им самим.

— И в чем он неправ? Разве что в одном: версию, что собравшиеся в этом лагере — всего лишь скучающие или разочаровавшиеся в жизни глупцы, он рассматривает особняком, а я полагаю, что с версией «еретики» это связано неразрывно.

— А я что, тоже еретик?! Я же вообще сюда не шел охотиться за ангелами, я ведь из любознательности и…

— …и чтобы написать tractatus, — с подчеркнутой серьезностью договорил Курт. — Да, на ересь и разочарование не тянет, а вот на глупость — вполне. Впрочем, как знать, tractatus-то еще не написан, посему впасть в ересь ты еще имеешь все шансы.

— А я его вам сначала отдам, для рецензирования. Если что-то будет не так — вы меня поправите ведь?

— Ловкий малый, — заметил фон Вегерхоф с одобрительной усмешкой. — К тексту можно будет приписать «Одобрено лично Куртом Гессе» и продавать любому университету на выбор. Озолотиться можно, не говоря уж о поступлении в привилегированном порядке.