Дядя Фёдор не смог пройти мимо телефонного аппарата и катушки с проводом, когда мы, помножив на ноль фрицев, занимались экспроприацией. Ну а второй трофейный аппарат, так и остался на батарее, после боя в Жабоедово. Поэтому корректировать огонь, можно было с любого места на переднем крае. Когда приволокли на огневую миномёт и дюжину лотков с минами, я пошёл выбирать НП, с которого Фёдор будет налаживать связь. Закончив с неотложными делами и озадачив людей оборудованием позиций, иду искать старшего сержанта Филатова, чтобы проверить имущество пионеров, да и обсудить дальнейшие планы не помешает. В результате я его нахожу в одной из избушек, в обществе симпатичной бабы Яги тридцатилетнего возраста и приятных округлостей, которой он якобы помогает готовить хавчик на всю нашу гоп-компанию.

— Не помешаю? — спрашиваю я, без стука входя в хату, низко нагнув голову, чтобы не стукнуться о притолоку.

— Да нет, что вы, — говорит хозяйка, поправляя на себе одежду.

— Проходите к столу, скоро обед поспеет, засим и поснидаете. — Серёга же из-за спины хозяйки, показывает мне кулак и делает большие глаза.

— А я вот как раз насчёт обеда и хотел узнать. А то люди с утра не жравши, то бишь голодные. — Поправился я.

— Ладно, пошли за личным составом, — командует страшный сержант, — не будем мешать нашему шеф-повару.

— Ой, так уж сразу и в шефы записали, — зарделась повариха, смущённо отводя глазки в сторону. — Я всего лишь в бригаде лесорубов кашеварила.

— Ну что вы, Настасья Филипповна, с вашими талантами непременно надо в московских ресторанах работать, — продолжает ей льстить Серый.

— Ага, судя по изумительному запаху, прямо в «Астории» — вспоминаю я известный фильм, и как там поужинал товарищ Шарапов.

Глотая слюнки, с сожалением выхожу из избы, добрую половину которой занимает русская печь, на шестке у которой бурлят два здоровенных чугунка с борщом. Всё-таки на дворе начало августа, и все «секретные ингредиенты» для приготовления этого блюда уже поспели, а то, что вместо говядины, используется тушёнка, так это тоже нормально, ведь сделана она из настоящего мяса, а не то что в будущем, из отходов не пойми чего. Серёга идёт за мной и поэтому, придя на позиции, посылаем бойцов на обед, оставляя на месте только пару дежурных пулемётчиков, ну и боевое охранение, расположенное в одиночных ячейках недалеко от берега реки, будет питаться во вторую смену. Немцы пока особой активности не проявляют, да и по времени у них тоже обед, так что пока можно расслабиться, и не держать людей в постоянной боеготовности. Мой НП всего в сотне метров от деревушки, поэтому, связавшись с Михалычем, оставляю на месте двух человек, а остальных отправляю на обед. Пара десятков заряженных и полностью готовых мин у нас приготовлено, так что в случае чего на первое время хватит, а потом и весь расчёт будет в сборе.

Разобравшись с личным составом, Серёга приводит меня в сарай, где мы и начинаем «чахнуть над златом». А почахнуть на этот раз есть над чем, даже и не верится, как мы могли столько всего утащить, но видимо сработала крестьянская жилка у большинства из красноармейцев, и они как муравьи пёрли на себе груз больше своего веса. Да и сравнивать предков, с современными дрищами, которые большую часть своей жизни проводят за компьютером, зомбиящиком, или за ящиком с пивом или с водкой, будет не корректно. Про старшее поколение я не говорю, люди трудились всю жизнь на производстве, и оставили там и своё здоровье, и молодость, а во что превратится поколение NEXT, х.з. Ну, это я отвлёкся, а пока открываем один из ящиков, и я подбираю свою челюсть, упавшую на пол. Там лежало пять новых в заводской упаковке и смазке СВТ-40 и все прибамбасы к ним. Как говорится, сбылась мечта идиота. Где немецкие пионеры откопали этот ящик, и зачем возили с собой, я не знаю, но факт был на лицо, так что теперь этот дважды трофей попал к нам. Ну и кроме этого были ещё упаковки со шпринг минами, пара ящиков с толом, целый цинк взрывателей DZ-35 (как объяснил мне Серёга, именно их мы вкручивали в колотушки, когда минировали подступы к деревне). Ну и так по мелочи, несколько метров бикфордова и детонирующего шнура, и ещё какая-то хрень, о назначении которой я даже не догадывался.

Забрав с собой «Светку», а все приблуды к ней сложив в свой вещмешок, выходим из пещеры Али-Бабая и топаем на обед. Там уже священнодействует с черпаком Серёгина лесная нимфа, наливая каждому по полкотелка наваристого, ахренительно пахнущего борща, и сдабривая его ложкой сметаны. Большая часть бойцов уже поела, так что присаживаемся за длинный дощатый стол, стоящий прямо во дворе под навесом, и одаренные щедрой рукой хозяйки своими порциями, начинаем есть. Хоть свежего хлеба и нет, зато с накрошенными в котелок сухарями, борщ кажется ещё вкуснее. Для аппетита выпиваем по соточке, разбавленного водой спиритуса. Ну а после обеда уединяемся каждый со своей особой женского рода. Серёга уходит в хату с Настюхой, а я иду к себе на НП, приласкать СветулЮ. Как говорят, оружие любит ласку, чистоту и смазку. После полудня мы разрешили бойцам отбиться, но прямо на позициях, выставив только караул. Сказав Фёдору, чтобы отдыхал, расстилаю на земле плащ-палатку и, произведя неполную разборку винтовки, очищаю её от заводской смазки. Почистив «Светку», и смазав в нужных местах ружейной смазкой, собираю её и, зарядив все шесть магазинов которые я урвал, заваливаюсь спать в обнимку с винтовкой.

К семи часам вечера просыпаюсь и, попеняв дяде Фёдору, что не разбудил меня раньше, сполоснув морду лица, в первую очередь иду на «пляж», чтобы пристрелять СВТ. Заняв одну из свободных ячеек, с помощью бинокля определяю расстояние до цели и, выбрав в качестве мишени одну из молоденьких осинок, начинаю пристрелку, после каждого выстрела наблюдая за результатами в бинокль.

Пристреляв винтовку и выяснив, что на трёхстах метрах пули уходят немного вверх, ухожу разыскивать самого главного начальника, страшного сержанта Филатова. Расспросив разведчиков, где может быть их командир, нахожу его на наблюдательном пункте, оборудованном на одном из высоких деревьев. Не доходя несколько метров до этого места, присаживаюсь к берёзе и, закурив папироску, жду результатов, поглядывая на наших артистов, которые сидя в окопчиках на берегу, усиленно изображали из себя раздолбаев, лениво несущих службу. В представлении у нас было задействовано пять человек, которых мы меняли каждые четыре часа, они должны были изображать отделение красноармейцев, занимающих тут оборону. Минут через пять Серёга спускается и, подойдя ко мне, стреляет папироску, а после пары затяжек, начинает разговор.

— В общем, где-то после обеда немцы зашевелились, сначала наблюдали за нашими «клоунами», а потом начали подводить свои подразделения, а буквально полчаса назад по лесной дороге подвезли надувные лодки и выгрузили их в километре от нас, выше по реке. Я, конечно, выслал в ту сторону пулемётный расчёт, на некоторое время он противника придержит, а вот потом его или закидают минами, или задавят пулемётным огнём. Потому что с того берега до опушки, всего сто пятьдесят метров. Гансов там около роты, так что давай будем думать. Что делать?

— Нехрен думать, прыгать надо. — Отвечаю я, словами из анекдота. — Отходить надо, и с хутора всех уводить. У нас в общей сложности тридцать штыков, а у них сто пятьдесят рыл в роте как минимум, да плюс артподдержка из шести миномётов на один наш, да ещё и в резерве кое-что есть. Ну а если они по лесу обойдут, да ещё ночью, тогда и никакие пулемёты не помогут. Понимаю в чистом поле, да ещё днём, а тут вообще без вариантов, помножат на ноль и скажут, что так и было.

— Что-то ты какой-то слишком уж осторожный стал. А как же приказ?