Олег Болтогаев
Интеллектуальная месть
Сейчас, когда минуло столько лет, я и не вспомню, из-за чего мы с Мишкой тогда повздорили. Помню только, что, схватив энциклопедический словарь, я гонялся за Мишкой по всему классу и старался огреть его по спине, и кричал, что "всё равно отомщу".
Как водится, через пять минут нашим воспитанием занялась Вера Ивановна. Особенно досталось мне. И за неправильное использование словаря, и за "отомщу". Вера Ивановна так и сказала: "Что это ещё за интеллектуальная месть"?
Весь вечер я думал. Мне понравилась фраза Веры Ивановны. И поскольку я был по-прежнему зол на Мишку, то твёрдо решил, что месть моя должна быть именно интеллектуальной.
И я придумал.
На следующий день, после уроков, я пришёл на почту. В кармане у меня было немного денег, их должно было хватить на реализацию коварной идеи.
– Хочу подписаться на какой-нибудь журнал, - сказал я тётеньке за окошком.
– Есть "Мурзилка", есть "Техника молодёжи. Что ты хочешь?
– А можно мне самому выбрать?
– спросил я голосом отличника.
– Можно, - ответила тётенька и подала мне два толстых каталога.
Взяв пустую квитанцию для подписки и разложив на столе каталоги, я уселся поудобнее. В первом каталоге был список отечественных журналов. Я, не торопясь, стал листать его, начав почему-то с конца.
Ничего нужного не попадалось.
О! Наконец-то! "Коллоидные растворы"!
Чем плох этот журнал для Мишки? Запомним!
Я стал листать дальше.
"Каучук и резина"! Отличный журнал для ученика четвёртого класса!
Перевернув ещё несколько страниц, я рассмеялся от радости. Это было то, что нужно! Именно такой журнал будет получать Мишка! Издание называлось "Бетон и железобетон".
Я уже хотел заполнить квитанцию, но чисто машинально открыл второй каталог. Здесь были зарубежные издания. И первое название, попавшееся мне на глаза, как оказалось, решило Мишкину судьбу.
Журнал назывался "Хов быдла".
Что означали эти смешные слова, я не понял.
Это было какое-то польское издание.
Два номера в месяц. Отлично!
Вот его-то я и выписал для Мишки. С первого января. На полгода. Денежек моих хватило едва-едва. Но ради идеи мне было не жаль. Пусть Миша читает "Хов быдла", пусть знает, как нехорошо он поступил! Тётенька за окошком очень удивилась моему выбору, но я соврал, что мой брат обожает читать по-польски.
С Мишкой мы помирились гораздо раньше, чем настал январь.
Я, признаться, даже забыл про свою интеллектуальную месть.
И вот однажды, в конце февраля, я заметил, что Мишка листает какую-то маленькую, но толстую книжку. Оказалось, что это был карманный польско-русский словарь.
– Зачем тебе?
– удивился я.
– Пошли ко мне домой, увидишь!
– весело ответил Мишка.
После уроков мы потопали к Мишке.
У него в комнате, на столе, лежали два журнальчика.
– Вот, смотри, что нам приходит по почте!
– сказал Мишка.
– Что это?
– не понял я и взял один из журналов.
С обложки на меня смотрела жизнерадостная поросячья морда.
– Нам приходит этот журнал, видимо, по ошибке, - продолжил Мишка.
И тут я понял, что никакая это не ошибка.
Это была моя интеллектуальная месть.
– Мать ходила на почту, но там сказали, что выписан он на наш адрес. Вот, теперь я его читаю!
– радостно сказал Мишка.
– Читаешь?
– удивился я.
– Читаю! Оказывается, это так интересно - читать на чужом языке!
– И что? Ты учишь польский язык?
– тихо спросил я.
– Да! Вот у меня словарик, а вот учебник!
Мишка показал толстую серую книжку.
От волнения я потерял дар речи и продолжал листать журнальчик.
Буквы были латинские, слова непонятные.
Похоже, журнал был посвящен домашним животным.
Вот, судя по снимкам, статья про коров, а вот - про поросят.
Я недоуменно посмотрел на Мишку.
– И как называется этот журнал?
– робко спросил я.
– "Хов быдла"!
– бодро ответил Мишка.